– Ладно, на «ты» мне тоже нравится больше. Но, честно говоря, я не думал, что ты меня там вообще заметила, тем более, как-то оценила мои потуги.
– Заметила, заметила!… И…. И, представь себе, оценила. Ты как-то так всё это классно проделал! Так это аккуратно и ненавязчиво. – Вика лукаво прищурилась. – Ну, так что? Спаситель явился за наградой?…
– Да, ну…. При чем тут…. Нет. Мне просто нужно, что бы ты на минутку встала.
– Зачем? – Вика кокетливо округлила глаза. Взглянув на него снизу-вверх и, поймав его взгляд, она моментально интуитивно и абсолютно точно, как любая женщина, всё о нем поняла. Она поняла, что очень, очень ему нравится, и что, наверное, он в неё уже влюблен. Влюблен по юношески, страстно, видимо, с первого взгляда. При этом, он полностью сохранял самообладание. Он был вежлив и очень приветлив, но без тени заискивания. Он был спокоен и уверен в себе, но без малейшего намека на позерство или браваду. В нем чувствовался какой-то стержень, непреклонная сила, абсолютно самодостаточная личность. И ещё Вика поняла, что он тоже ей нравится, очень нравится. Разумеется, все эти впечатления не успели как-то осознанно, а тем более, словесно оформиться в её мыслях. Просто они чётко определили дальнейшую тактику её поведения в отношении него, которой заставит придерживаться её женская сущность.
– Там, где ты сейчас сидишь, я раньше, ещё до твоего прихода, закопал в гальку свои манатки. – Он произносил слова с какой-то ласковой, едва заметной улыбкой, а взгляд его был внимателен, но, при этом, мягок и как-то светел.
– Какие…. манатки?
– Ну, встань…. Встань, пожалуйста. Сейчас всё увидишь. – Интонация была какая-то спокойная, почти ласковая, тембр голоса – приятный.
Вика встала и отошла чуть в сторону, одновременно подняв за край и проволочив по гальке свое одеялко. – Вот, пожалуйста, доставай свои сокровища.
– Хм…. Да уж, сокровища. Ахнешь!… Я всегда так делаю. Пришел на пляж, разделся, маску, ласты взял, а шмотки закопал. Чтоб не следить за ними. Не то, что б украдут, а могут забросить куда-нибудь. Смотри сама, можно подумать, что всё это кто-то уже выбросил. – Давая все эти пояснения, парень присел на корточки и начал разгребать камни. Наконец, ухватившись за какую-то тряпицу, с силой вытянул из под гальки грубую льняную авоську. Взявшись за низ, он вытряхнул себе под ноги видавшие виды резиновые «вьетнамки» – шлепанцы «на один палец», вытертые, выцветшие шорты цвета «когда-то хаки» и тех же свойств футболку, о которой с большой неуверенностью можно сказать, что она когда-то была красной. Быстро одевшись и засунув ласты и маску с трубкой в свою торбу, он снова посмотрел на Вику. – Ну, мне пора, побегу…. Тетка всегда ругается, если я опаздываю к обеду.
– Погоди, ты что, вот так вот просто уйдёшь сейчас, и всё?!… А я?…. То есть, а я думала…. Ну… Что мы с тобой сейчас…. Ещё поболтаем там, ну, о чем-нибудь…. Да, и потом, я же твоя должница…. Чего бы ты….
– Мне правда нужно сейчас идти…. Да и у тебя в санатории уже обед начинается, а пилить тебе до столовой с рабочего пляжа – ого-го. Если ты не против, давай завтра с утра здесь же встретимся…. Или…. можно сегодня….
– А ты откуда знаешь, что я из санатория?
– Ты из «Тиссели». Я же говорил – не один день за тобой наблюдаю….
– Зачем? Хотя, ладно…. Потом…. Сегодня. Через два часа. Сможешь?
– Смогу. Здесь же. Через два часа. – Он повернулся и легкой трусцой побежал в гору извивающейся змеей по очень крутому и высокому склону тропинкой.
