Голосом, в котором явно чувствовался уксус, она произнесла:
– Я сижу и жду, потому что мистер Перри сказал, что вы, возможно, захотите со мной побеседовать. – Она была вся оскорбленное достоинство.
– Будьте любезны, подождите еще немного. Где кабинет Мьюра? – ответил я.
Она ткнула пальцем в одну из дверей, и я направился туда. Но когда я взялся за ручку, мисс Воутер взвизгнула:
– Туда нельзя! Мистер Мьюр вышел.
– Идите пожалуйтесь! – крикнул я в ответ. – Хотите прервать совещание – сходите в конференц-зал и доложите мистеру Перри. А я займусь своим делом.
Я вошел, закрыл дверь, нащупал на стене выключатель и зажег свет. Едва вспыхнула лампа, как открылась другая дверь, и на пороге появилась мисс Бэриш. Она стояла и смотрела на меня, не говоря ни слова.
– Мне казалось, я отпустил вас домой, – произнес я.
– Я не могу. – Цвет лица у нее остался прежний. – Когда мистер Мьюр здесь, мне нельзя уходить без разрешения. Он на совещании.
– Понимаю. Там ваш кабинет? Можно посмотреть?
Она отступила назад, и я вошел. Это была маленькая, аккуратная комнатка с одним окном и со всеми обычными вещами секретарши и стенографистки. Обшарив комнату глазами, я сказал:
– Не могли бы вы оставить меня на минуту здесь, пройти в кабинет, закрыть дверь и открыть и закрыть пару ящиков? Я хотел бы понять, что отсюда слышно.
– Я печатала, – ответила она.
– Да, конечно. Ладно. Выбросьте из головы. Покажите мне ящик, где лежали деньги.
Она вышла первая, подошла к письменному столу Мьюра и выдвинула ящик, второй сверху справа. Ящик был пустой, в нем лежала только пачка конвертов. Я открыл его, потом закрыл, потом еще раз открыл и закрыл; ухмыльнулся, вспомнив, как Перри предложил мне снять отпечатки. Потом я оставил ящик и побродил по кабинету. Кабинет вице-президента был поменьше и поскромнее, чем у Перри, но тоже далеко не клетушка. Я заметил одну деталь, вернее, даже три детали, показавшиеся мне необычными. На стенах не было ни портрета Авраама Линкольна, ни репродукции Декларации независимости, вместо них там висели в рамках три большие фотографии трех довольно приятных женщин. Я повернулся к мисс Бэриш, которая осталась стоять у стола:
– Кто эти симпатичные леди?
– Это жены мистера Мьюра.
– Неужели? Они что, все умерли?
– Не знаю. Сейчас у него жены нет.
– Надо же. Он сентиментальный человек?
Мисс Бэриш покачала головой:
– Мистер Мьюр впечатлительный человек.
Ее снова потянуло на откровенность. Я взглянул на часы. Они показывали без четверти шесть. У меня оставалось пять минут, которые я вполне мог потратить на нее. Я начал разговор дружески, но хотя она и сама была не прочь немного поболтать, ничего нового не сказала. Только то, что я уже знал: Клара Фокс не могла стащить деньги, а если кто-то решил Клару подставить, то она тут ни при чем. Пять минут прошли, и я повернулся к выходу, когда вдруг дверь открылась и на пороге появился Мьюр.
При виде нас он было замер, потом направился к столу:
– Можете идти, мисс Бэриш. Гудвин, если вам нужно со мной поговорить, садитесь.
Мисс Бэриш исчезла в своей комнатенке.
– Не стану задерживать вас, мистер Мьюр, – сказал я. – Надеюсь, завтра вы будете здесь?
– Где же еще мне быть?
Я никогда не сержусь на детское простодушие. Я улыбнулся этому старому козлу пошире, сказал «хорошо» и удалился.
В коридоре, недалеко от дверей конференц-зала, стояли и разговаривали несколько человек. Увидев среди них Перри, я двинулся к ним. И он, заметив меня, пошел навстречу.
