Но разворачивался магический свиток дальше и картинки становились все хуже и хуже. Какие-то полуголые люди в обнимку с хохочущими девицами (сауна это называется, как пояснил Миша), пьяные застолья, пухлые конверты в портфелях льстиво и фальшиво улыбающихся толстячков и очкариков… А дальше и вовсе такое непотребство пошло, что Кибальчиш попытался было свиток обратно закатать, но Миша схватил его за руку своими на удивление крепкими пальцами и ткнул несильно в бок кулаком. Пришлось смотреть дальше, с таким не поспоришь, прям тиски железные, а не руки.
Вот и последняя картинка, точнее серия картинок. Тот же самый полковник, только помятый и растрепанный, что-то пишет на листке. Черкает, опять пишет. Потом достает из сейфа пистолет и приставляет к виску. Палец крупным планом – он жмет на спуск. Щелк! Осечка. Пистолет падает на пол. Полковник обессиленно опускается на стул. Прячет лицо в ладонях. Плачет что ли? Потом рвет на мелкие клочки свою записку и сжигает в пепельнице. Убирает пистолет в сейф, тщательно приводит себя в порядок и открывает дверь.
Все, картинки закончились. Свиток вдруг сам вырвался из рук и свернулся обратно в трубочку. Что там в нем дальше было, Кибальчиш толком рассмотреть не успел.
– Дааа… – протянул Миша, почесывая затылок, от чего его шляпа съехала почти на кончик носа. – Дела! Ну, папашка… Не поскупился. Редкого кадра подобрал. Это, друг Кибальчиш, вымирающая порода. Страдающий от мук совести коррупционер-беспредельщик, жертва обстоятельств и собственной жадной родни. Таких уже в том мире не найти днем с огнем. В смысле коррупционеры есть, только совесть у них отдельно, а бизнес на служебном месте отдельно. И они вполне искренне полагают, что так и надо. Сначала Родине типа, а потом уже себе. Это нормально, вроде как. Зря что ли учился-трудился?
– И что мы ему скажем? – тихо спросил Кибальчиш.
Он вдруг почувствовал себя маленьким и беспомощным. Просто там все в сказке было и понятно. Свои – они свои. Родные и добрые. Враги – они враги. Чужие и жестокие. Один единственный предатель, да и то веры ему никогда особой не было, жалели просто. А тут…
– Это уж тебе виднее, – развел руками Миша. – Ты же у нас герой, на тебя вся надежда. Ты не думай. Не готовь речь заранее. От сердца скажи. Что накипело, то и говори. А там само пойдет. Тут искренность твоя нужна и прямота, а не тонкий расчет. Вставай, пошли! Чего тянуть?
Глава 2. Настоящий полковник
На этот раз обошлось без длинной лестницы в никуда. Они шли через топкое болото, каждый раз вынимая с трудом ноги из отвратительно пахнущей жижи с мерзким чавкающим звуком. Обходили предательские топи, коварно прикинувшиеся красивыми полянками. Проваливались по пояс, по грудь в вонючую эту грязь, помогали друг другу выбраться и упорно пробирались дальше.
– Какая задача… такая и визуализация… уффф… – сопя, как маневровый паровоз со старыми изношенными котлами, пропыхтел Миша, помогая застрявшему Кибальчишу выбраться на сухое место. – Вот, вроде пришли. Где тут этот любитель саун?
Но полковник, похоже, спал без сновидений, заглушив мозг двойной дозой снотворного. Так что в кромешной темноте ничего видно не было, лишь угадывался силуэт двуспальной кровати, на которой почему-то сидел, обхватив колени, грузный мужчина с закрытыми глазами. В пижаме и форменной фуражке, сдвинутой на затылок козырьком назад.
