– Потом я веду внутренний диалог дальше. Спрашиваю себя: а вдруг это просто отсутствие интересных образов, новых и необычных идей в моей голове? Всё это из-за моей ограниченности. Вдруг у меня банально не хватает на это способностей. И я скорее соглашусь с этими мыслями, приму их сторону. Мне легче поверить в собственную бесталанность, чем в то, что наш родненький метамодернизм вовсе и не требует от нынешних творцов всего того разнообразия языка, жгучих рифм, нетривиальных метафор, богатства образов, нагромождения смыслов и так далее. В поэзии или прозе, кинематографе или музыке – неважно, пусть кинематографе – достаточно быть просто искренним. И люди к тебе потянутся. Читатели, слушатели, зрители – кто угодно. «Будь искренним – не выёбывайся», – я бы так сказал. Хороший слоган для метамодернистов, – подытожил Лео и выхватил из рук Артёма сигарету.
– Слушай, Лёня. Я понял тебя. Я, конечно, не секу в этом ни хера, ты же знаешь. Я никогда не загонялся по этому поводу, читал и читал, смотрел и смотрел, слушал и слушал. Анализировать не пытался. Мне либо просто откликается, либо нет. Я человек далеко не творческий, это тебе виднее, там, эпохи, меты, не меты, но с последними словами насчёт искренности я согласен.
Артём вышел из кухни, а когда вернулся, в его руках была ещё одна бутылка виски.
– Если бы ты меньше думал, может, и написал бы что. Конечно, если ты ставишь себе задачу переплюнуть Байрона или Платонова, стать великим… Хотя я ни одного, ни второго не читал, но хер с ними! Если ты так ставишь вопрос, то, наверное, это всё обречено на провал. Великие люди, бро, не думали, как бы им стать великими, а просто делали своё дело. Это я тебе как добротный разработчик базарю, но я же не мечтаю стать Пашкой Дуровым, – усмехнулся Артём.
– Ну я не только думаю. Я пишу. По крайней мере, пытаюсь это делать, – тихо ответил Лео. – Вот недавно рефлексировал, и получилось написать что-то про нас и нашу жизнь. Хочешь послушать?
– Конечно, давай заценю. Обещаю, что не буду к тебе слишком критичен.
– Иронизируешь…
Лео сходил в коридор за рюкзаком, достал блокнот и среди многочисленных заметок стал искать нужную. Артём наблюдал за этим процессом с интересом. Бумага и ручка казались ему не то чтобы чужеродными, но чем-то очень неудобным и древним. Лео пролистал до нужной страницы, мельком пробежал глазами по тексту и приготовился читать.
– Ну что, готов?
– Жги! – уверенно ответил Артём.
Когда наступило утро, друзья обнаружили, что для расслабления одной бутылки не хватило. Артём решил, что сегодня останется дома. Лео же, несмотря на ужасное состояние, необходимо было собраться и поехать в офис. Он с радостью обнаружил, что со зрачками всё в порядке. И в очередной раз успокоил себя мыслью, что всё случившееся было следствием эмоционального истощения. Друзья слегка прибрались на кухне, заварили лапшу, чтобы оживить желудок, и каждый молча, в своей голове, принялся анализировать вчерашний вечер. Похмелье напоминало о себе и вылезало наружу в виде тревожных мыслей о будущем у Лео и трясущихся рук у Артёма, который легко избавился от этого симптома, опрокинув пятьдесят грамм. Лео решил этого не делать. Артём и Лео ещё несколько минут сидели молча, пока Артём вдруг не вспомнил вчерашнюю сцену.
– Слушай, а прикольно ты это про всемогущий свайп.
Друзья переглянулись и на лице каждого впервые за утро начало вырисовываться что-то наподобие улыбки.
