Сны и реальность Саймона Рейли - страница 36

– О, это только начало! – воскликнул он, словно безумный учёный, чахнущий над экспериментом, и бросил тряпку на пол. – Удалим чувства самыми большими щипцами.

Я лишь всхлипнул, ничего ему не сказав.

Если он опять вколет мне ту гадость, я не выдержу. Как все это должно было помочь «удалению» чувств? Может, он не ведает, что творит? Ясное дело, что он, наверняка – шизофреник, который придумал себе, что он может заставлять людей перестать любить. У него и голоса в голове есть? Может, они ему что-то диктуют?

Он закурил и стал расстегивать мне пуговицы на рубашке, зажав сигарету в зубах.

– Зачем любить того, кто не любит тебя? Это непрактично и глупо, – говорил дворник, не разжимая зубов, чтобы сигарета не выпала из его рта.

Я ничего не мог поделать со своими чувствами, они сами пришли, хотел я этого или нет. Может, Карси сейчас волнуется за меня?

Он расстегнул последнюю пуговицу и обнажил мой торс. Затем, вынув сигарету изо рта, харкнув, сплюнул на пол и сказал:

– Ты ей не нужен.

– Нужен.

Она будет искать меня, ведь мы – друзья.

– Не нужен, – повторил он со змеиной улыбкой.

– Нужен.

– Нет…

– Да! – у меня хватило сил повысить голос.

– Нет.

– Да!..

– Я сказал, что не нужен!

Его рука с сигаретой зависла над моим животом. Затем резко опустилась, втыкая зажжённый конец сигареты мне в пупок. Я вскрикнул, мои ногти впились в кушетку.

– Процедуры пойдут тебе на пользу, – мучитель бросил окурок и задавил его ногой. – Ты мне ещё «спасибо» скажешь, что вылечил от недуга.

Я нашел в себе силы и дернулся, но ремни держали крепко. Хотелось вырваться и огреть его чем-нибудь тяжёлым. Дворник снова подошёл к столу, взял второй шприц и вернулся ко мне.

Понимая, что он хочет снова ввести в мой организм ту гадость, я лихорадочно задергался.

– Нет! Нет! Не надо! – меня прошиб холодный пот.

– Не волнуйся, – он крепко схватил меня за руку и ввел жидкость в вену…

Я кричал от нестерпимой боли, извиваясь в путах, бился затылком о кушетку. Перед глазами стоял туман. Казалось, будто меня разрывает на части. Пусть это прекратится! Пусть закончится!

Глядя на это, мучитель ликовал.

Затем, посмотрев на свои наручные часы, он пошёл к двери, а когда коснулся её ручки сказал:

– Мне нужно отойти. Будь паинькой, ничего не сломай тут, – с этими словами он выключил свет в подвале и вышел, оставив меня в темноте наедине с невыносимой болью. Мои крики были, наверное, слышны и за закрытой дверью, казалось, ещё чуть-чуть и я охрипну. Меня ждали несколько невыносимых часов. Снова.

***

Я вижу. Карси, Кулий и Димка. Они сидят за столом в школьной столовой. Димка увлечённо поедает пюре с сосиской, Карси пьет чай, а Кулий сидит, приобняв её одной рукой.

– Ты сегодня какая-то обеспокоенная, – заметил Кулий, его темные волосы были распущены, а не заплетены в хвостик.

– Саймон не отвечает на звонки, в «НаСвязи» молчит… – ответила она, нервно сжав в руках стакан.

– Ну да, и в школе его нет второй день, – вставил Димка, прожевав кусок сосиски. – Это странно. Он никогда ещё не пропускал уроков. Хотя я бы не назвал его ботаном. Да и ваши тренировки…

В этот момент Карси легонько пнула его ногой под столом. Кулию было не обязательно знать.

– Ну а что? – не понял Морквинов.

– Ничего! – и Карси отвела взгляд. Чай уже почти остыл.

– Может, он на тебя обиделся? – предположил Димка, хитро сузив глаза.

– Ага, и поэтому в школу не ходит, – хмыкнул Кулий. – Мне кажется, ваш друг не тот, кто способен пропустить школу только из-за какой-то обиды на одного человека…