– Где вы были ночью?
– Спала, – едва сдерживая рыдание, ответила Милена.
– В одежде и туфлях?
– Я собиралась на работу!
– Не врите, – спокойно сказал следователь, – любой, кто посмотрит на вас, скажет, что вы почти не спали, и одежда на вас та же, что вчера, а на туфлях засохшая грязь. От кого вы так бежали, что под ноги некогда было смотреть?
Милена упрямо молчала.
– Ваша соседка, – продолжал Заров, как ни в чем не бывало, – сказала мне, что когда вчера вечером выходила на балкон снимать белье, видела высокого темноволосого мужчину в плаще. Он ходил около дома и несколько раз останавливался под вашими окнами. Кто он?
– Господи! Да не знаю я! – выкрикнула девушка и рассказала про мужчину в черном плаще, умолчав только про исчезнувшую калитку.
Спустя час, разузнав все интересующие его подробности, следователь ушел, посоветовав хорошенько выспаться, и сказал, что заедет к обеду. Но Милена не стала отдыхать. Нервы были на взводе – какой уж тут отдых? Промаявшись бездействием с полчаса, переоделась и вышла на улицу. Она прекрасно помнила гул, яркую вспышку и поток горячего воздуха, пронесшийся рядом с ней. Этот звук и свет так просто было связать с холодно блеснувшим полумесяцем в ладони незнакомца.
Смазанный отпечаток полумесяца на серой стене легко было не заметить, если бы мелькнувшее в разрыве облаков солнце не блеснуло, отразившись от зеркально гладкой поверхности отметины. Чуть смазанный абрис серпа, вдавленный в бетонную плиту на семь-восемь миллиметров примерно на уровне шеи, был такого же цвета, что и стена. Дотронувшись, девушка тут же отдернула заледеневшие пальцы. Что-то вертелось в голове, но никак не вспоминалось…
«Кофе. И подумать», – решила Милена и вернулась домой.
После обеда. Шесть с половиной часов бесконечных вопросов и посещение морга. Даже после смерти в лице Светы было что-то жуткое, словно отголосок страха, испытанного ей, все еще жил под закрытыми веками.
Из участка она вышла уставшая и дерганая, тут же стала оглядываться, но темная улица была пуста – в это время большинство горожан предпочитает сидеть дома. Моросило. Заров заметил беспокойство девушки, но ничего не сказал. Автомобиль выехал со стоянки на дорогу, мелкая водяная взвесь искрила в свете фар и оседала на стеклах. Заработали дворники, издавая неприятный на грани слышимости звук. Милена сидела на заднем сиденье, сжавшись в комок. Было зябко. Кто-то смотрел в затылок.
– Что вы искали на стене дома?
– Вы что, следили за мной?
– Только ради вашей безопасности. Я оставил у вашего дома двоих ребят. Один из них сказал, что вы осматривали стену.
– Я уже говорила. Тот человек… стрелял, я просто хотела поискать след.
– Но ведь никто из жильцов не слышал выстрела…
– Выходит, мне показалось, – огрызнулась Милена.
Больше следователь ни о чем не спрашивал. И к лучшему. Сегодня было столько вопросов, сколько Милена не слышала за всю свою жизнь, как ей казалось. Хотелось помолчать и ни о чем не думать. Происходящее никак не хотело прижиться в голове. Исчезнувший проход в парковой ограде, о котором она все-таки рассказала, выстрел, которого никто не слышал… Милена покосилась на следователя – тот невозмутимо вел машину, думая о чем-то своем. Вероятно, пытался связать воедино все кусочки происходящего. А может, просто мечтал поскорее избавиться от нервной молодой особы, каковой, возможно, представлялась ему Милена. Еще бы! Ведь его там не было!
