– Что ж, я тоже успел соскучиться по живым людям. Пойдемте, я напою вас чаем, – вновь прозвучал голос пожилого собеседника.
Старичок протянул Марине сухую костлявую руку, приглашая пойти за ним. Чтобы развеять свои сомнения, она решительно сделала шаг вперед и вложила свою ладонь в его. Сомнений не было – это живой человек.
Остров, на который выбросило плот, был совсем не такой плоской каменной грядой, с которой Марина начала свое плавание. Пройдя буквально метров пятьдесят вдоль сплошной гранитной стены, они со стариком свернули в расщелину между огромными валунами и, пройдя метров пятнадцать, вышли на ровную плоскую поляну, на которой возвышался красивый двухэтажный дом. Картина была довольно сюрреалистичной. Старые обшарпанные домики в рыбацком поселке не шли ни в какое сравнение с этим домом из красного кирпича, крышей из металлочерепицы и пластиковыми окнами. Кирпич, правда, был уже довольно старым, видимо, дом просто недавно ремонтировали. Но доставить сюда столько стройматериалов и мастеров можно только большим судном. Кто же тогда этот старик? С такими мыслями Марина вошла в дом.
Внутри было прохладно.
– Сейчас я закрою окна, деточка. Видишь ли, в жилищах одиноких стариков всегда есть определенный запах. Видимо, именно так и пахнет старость. Я пытаюсь его выветрить, чтобы смерть не пришла на запах старины. Так еще не хочется умирать.
Марина поймала себя на мысли, что этой ночью она неистово боролась за свою жизнь, она, молодая успешная женщина с планами и амбициями на будущее. Но даже этот давно уже дряхлый старичок так усердно еще цепляется за жизнь. Да, видимо, жить хочется в любом возрасте.
Марина вошла в гостиную. Чисто, аккуратно, уютно. Камин, кресло, диван. Непривычно отсутствие телевизора. И если с телевизором все понятно, он здесь не имеет никакого прикладного значения, был бы просто деталью интерьера, то вот полное отсутствие книг, статуэток и особенно фотографий, которыми обычно так плотно заставлены шкафы и комоды пожилых людей, вызывало удивление. Почему одинокий человек, оторванный от остального мира, вдруг оторвал себя от своего прошлого. Марине, как психологу, стало это невероятно интересно. Сейчас, когда она практически уже пришла в себя от пережитого ночью, когда сознание к ней вернулось окончательно, она поймала себя на мысли, раз ей не удалось собрать интересный материал про жизнь тесного человеческого сообщества в экстремальных условиях, возможно, судьба подбросит ей интересный материал о противоположном – одинокой отшельнической жизни в суровых условиях.
– Проходите на кухню, – послышался голос старичка. Марина, прервав осмотр гостиной и свои мысли, поспешила на голос.
– Пирожками не побалую, печь не умею. Довольствуемся тем, что привозят, – произнес хозяин дома, махом руки приглашая Марину к столу.
– А кто привозит? – спросила Марина.
– Завтра они прилетят, скорее всего, о вас уже знают, – ответил старик.
– Пограничники, что ли?
– В каком-то роде да.
Марина села за стол. От большого фарфорового заварочного чайника веяло теплом даже на расстоянии. На столе были сухари, галетное печенье, клубничное и вишневое варенье.
– У вас как в деревне у дедушки чаепитие, – предвкушая гастрономическое удовольствие, произнесла Марина.
– А я и есть давно дедушка, только вот внуков у меня нет, – еле слышно, особенно концовку фразы, сказал старичок.
