Из глубин студии до меня донеслась музыка. Что-то мягкое, легкое, как джаз, а потом кончики ушей моментально покраснели, стоило мне услышать другие звуки. Звуки самой настоящей ебли. Стонала женщина и, судя по стонам, ей было очень уж хорошо.
– А, съемка идет. Все нормально, – улыбнулся Марк, заметив мое замешательство. – Подождем на кухне. Чай хочешь?
– Да… можно, наверное, – пробормотала я. Конечно, я бы выпила чего покрепче. Исключительно для храбрости, но решила пока с этим повременить. Кто его знает, какие еще есть правила у хозяина этой студии.
Не успел Марк заварить нам чай, как дверь в кухонку открылась и на пороге появился улыбающийся мужчинка: упитанный, с кругленьким животиком и масляными глазками. Голова у него была странной формы и больше напоминала свеклу: широкий лоб, взъерошенная поросль в виде волос на макушке, узкий, даже острый подбородок и жиденькая бородка. Тем не менее мужчинка был приятным, и я не удержалась от ответной улыбки.
– О, какая фактура! – воскликнул он, только переступив порог. Масляные глазки без стеснения пробежались по мне, оценивая и подмечая. – Марк, дорогой, почему ты прятал этот алмаз от нас?
– Знакомьтесь. Это Сема, – усмехнулся Марк, делая глоток чая. – Наш режиссер и вообще самый главный человек на съемочной площадке.
– Семен Витальевич Козинцев, – представился мужчинка, протягивая мне мягкую, сметанную ладошку. Он кокетливо поправил шелковый шарфик, прикрывавший шею, и добавил. – Можно просто Сема.
– Очень приятно, – кивнула я, пожимая ладошку. – Женя.
– Прекрасно, прекрасно. Чудесная девушка. Чудесная фигурка. Вы на спорте, дорогая?
– Скорее, на нервах, – вздохнула я. – С моей жизнью и спорт не нужен.
– Понимаю, понимаю, – пробормотал Сема и, охнув, хлопнул себя по лбу. – А, Марк же вам экскурсию обещал, так?
– Типа того.
– Тогда не будем медлить. Время – деньги в нашем деле. Ну, пойдемте, молодежь.
Не знаю, что я ожидала увидеть, но первое впечатление от съемочной площадки было довольно разочаровывающим. В отдельной комнате находилась большая кровать со смятым бельем, у стены стоял бежевый диван, на котором сидело трое человек, все, как один, уткнувшиеся в телефоны. Три лампы со студийным светом подсвечивали кровать и лежащую на ней уже знакомую мне татуированную девушку. Абсолютно голую и не стесняющуюся других людей на площадке. С ней прогуливался Марк по набережной, когда я гадала, где мне взять денег на откуп своего непутевого братца. В углу комнаты на тяжелом штативе стояла видеокамера, рядом с которой задумчиво пялился в пустоту небритый мужик в растянутой футболке с логотипом «The Exploited».
– Вот тут и случается магия кино, – прощебетал Сема, обводя руками комнату.
– Угу. Если хуй у всех стоит и свет работает нормально, – тут же откликнулся мужик за камерой. Пушистые брови Семы сошлись на переносице, но он продолжил лучиться добротой.
– Этот ворчун в уголке – Олег Бессмертный. Оператор, волшебник, мастер вкусных ракурсов. Больше всего на свете любит, пожалуй, только свою камеру.
– А почему Бессмертный? – поинтересовалась я.
– Трижды поцелованный смертью, – коротко ответил тот. – Ну и фамилия у меня такая.
– А на кровати вы, Женя, можете увидеть нашу богиню. Ладочка, будь милой, поздоровайся с гостьей, – продолжил Сема. Голая девушка лениво подняла руку и, перекатившись на живот, с любопытством на меня посмотрела. Фигурка у нее была что надо. За такую любой модельный подиум удавится. И что она здесь забыла?
