С волос и одежды на пол капала вода, я сейчас сама была больше похожа на восставшую со дна озера утопленницу. Окоченевшую и дрожащую с ног до головы. Таковы, очевидно, последствия прогулок по лесу ночами за странным, невесть откуда здесь взявшимся котом.
Трясущимися руками стянула холодное мокрое платье, повесила его вместе с одеялом на стул. Клацая зубами, натянула сухое домашнее платье, приготовленное на утро. Решила не рисковать и в таком состоянии не сушить вещи магией, памятуя, что совсем недавно чуть не сожгла матрац. В полном смятении чувств задумчиво повертела в руке погасшую лампу, поставила ее на тумбочку, рядом положила свою находку. Осмотрела придирчиво лампу со всех сторон: магия просто так развеяться не могла, керосин налит, фитиль достаточной длины, как она могла потухнуть, да еще и дважды, я не понимала тоже. Вздохнула, обычно все же я отличалась разумом логическим, не верила в приметы и знаки, но почему же, в таком случае, магия не отзывалась у озера мертвого озера? Меня начало потряхивать, несмотря на теплое платье, озноб пробирал до костей. Легла на кровать, выудила из стопки вещей шаль, накинула ее на себя вместо одеяла.
Новый, особенно громкий громовой раскат сотряс дом, я вздрогнула и проснулась, с недоумением таращась в темноту. Неловко откинула шаль, задела книгу, лежащую на тумбочке, она соскользнула и грохнулась на пол. Зеркало я успела подхватить, подняла книгу и сунула вместе с зеркалом на полку в тумбочку во избежание повторения полётов. Огарок свечи на блюдце давно догорел, за окнами опять лило как из ведра. Покачала головой, с трудом соображая, что мне приснилось, а что нет, и все же усталость взяла свое. Под мерный стук капель воды по крыше я провалилась в сон без сновидений.
Дмитрий
К назначенному времени я побрился, пригладил волосы, облачился в накрахмаленную рубашку и костюм. Жесткий воротник тут же впился в горло, пиджак обтянул плечи, с тех пор, как я надевал все это в последний раз, я заметно нарастил мышечную массу и несчастный костюм трещал по швам. Но новым я так и не соизволил обзавестись, всегда терпеть не мог показной официоз, но сегодня придется смириться с необходимостью терпеливо носить дурацкий костюм, ради посещения семейного обеда. На скорую руку подогнал костюм по фигуре магией, спустился на первый этаж и прошел в столовую. По пути мимо меня торопливо проносились слуги, полным ходом шла подготовка дома к празднованию дня рождения отца и вокруг стоял сущий бедлам. Как обычно, в преддверии этого дня вся усадьба ходила ходуном, а слуги сбивались с ног: убирали, чистили, украшали. Мимо заполошно пронеслась служанка с охапкой постиранного и выглаженного белья в руках, по-моему, она даже не заметила меня.
Я оставался на удивление равнодушным, отстраненным и собранным, словно прибыл в дом посторонних людей. Последние годы жизни, как и работа частным сыщиком, (особенно в самом начале), дались мне нелегко, но закалили характер и примерили с одиночеством. Однако я, будучи человеком здравомыслящим, понимал, что это весомый вклад в собственное будущее. Лучший итог, нежели влачить жалкое существование под гнетом властного отца, не желающего видеть меня самостоятельным.
Спустился по лестнице, подошел к приоткрытой двери, ведущей в столовую, и, решительно ее распахнув, вошел внутрь. Отметил мысленно, что почти все приглашенные на праздник гости собрались. Не хватало лишь управляющего фабрикой отца с дочерью и моей матери. Помещение, как и весь дом в целом, ничуть не изменилось, словно время здесь застыло на прошедшие с моего последнего визита в усадьбу годы. Светлые, обитые тканью стены, бархатные блекло-серые портьеры, дубовый паркет, овальный большой обеденный стол в окружении стульев с высокими и неудобными спинками, камин, несколько картин с морскими пейзажами висели между окнами, выходящими на липовую аллею и подъездную дорогу. Никакой лепнины и позолоты, отец не выносил ярких оттенков и разнообразия в интерьере, одежде и эмоциях. Он и сейчас восседал во главе стола в чёрном костюме с мрачным выражением на лице.
