5. 5. Стася на работу устроилась
— Я там видела объявление, что вам нужна в кафе официантка? — мнусь. Волнуюсь так, как никогда в жизни не переживала, даже на ЕГЭ в выпускном классе. Разве это не шанс встать самостоятельно на ноги и доказать самой себе, что я могу?
— Ваше прежнее место работы? — девушка с сомнением смотрит на меня.
На собеседование я оделась скромненько, но видно, что на мне дорогая одежда, не каждому смертному такая по карману. Одна блузка шелковая кремового цвета стоит сорок тысяч, меньше, чем обещанная в вакансии зарплата. У хозяйки брови ползут вверх, когда она листает мои документы, а потом снова переводит взгляд на меня. Напрягаюсь. Вика чувствует несостыковки. Женское чутье «голосит», что со мной не все так просто. «Надо было шмоток прикупить в ближайшем отделе одежды, чтобы не палиться», — хотелось застонать.
— Санитаркой в больнице, — чувствую, как уши краснеют, и румянец растекается по щекам, словно я ругательство выдала. — Понимаю, что опыта работы в кафе у меня нет, но я очень способная! — начинаю тараторить под задумчивым взглядом хозяйки «Со вкусом малины». — После работы с лежачими больными мне уже ничего не страшно, — прикусываю нижнюю губу, которая предательски начинает дрожать. Руки свои просто не знаю куда девать, они живут своей жизнью, теребя то край юбки, то перебирая документы на имя Карины Голубь.
В понравившееся кафе я ходила уже неделю, чтобы радовать себя невероятными десертами и наблюдать. Впервые я ставлю себя на место обслуживающего персонала. Для меня это были раньше люди-тени — принеси, унеси… Дежурное «спасибо» — не каждый раз в их сторону. Ты даже лиц их не запоминаешь, не видишь перед собой человека, личности. Странно, что только сейчас понимаешь, перейдя из разряда потребителей в девочку «на побегушках» то, насколько важен труд других людей.
Меня стало коробить это: «Слышь, ты! Давай быстрей. Сколько можно ждать?». Спихнув выбор на работницу кафе в выборе десерта: «Что-нибудь из вкусного» или «Мне, как обычно». Потом, скинувший ответственность, начинает возмущаться, что это не то, что он хотел. «Где ваша жалобная книга?», «Понаберут по объявлению…». И да, в основном такие привереды — взрослые мужчины. Они смотрят на часы и потом раздраженно смотрят на девушку, бегающую между столиками с подносом в руках. ОН пришел сюда, любите, обслужите его прямо сейчас, бросив все и ринувшись навстречу с возгласами: «К нам приехал наш любимый, Сергей Сергеич дорогой!». Дальше, с поклонами и улыбками отработать чаевые, крутясь цирковой собачкой, заканчивая проводами барина до порога, желая «долгих лет» и «приходите к нам еще», помахивая вслед белым платочком.
Готова ли я к такому? Да, готова! Это лучше, чем ничего. Тянуть с добыванием денег не стоит — они имеют свойство заканчиваться в самый неподходящий момент. Что-то во мне изменилось, словно внутренний переключатель сработал. Я даже кота завела, чтобы нести ответственность за кого-то. Ну, как завела… Сам пришел, протяжно воя на лестничной клетке, выпрашивая еды. Зубрик дома меня ждет, разгрызая все возможное, на что его зубы заточены, поэтому и назвала кусачку Зубриком. «Только бы туфли от Тиффани не сожрал», — мысленно молюсь каждый раз. Вещей у меня сейчас не так много и порча имущества станет катастрофой.
— Испытательный срок — две недели! — говорит Виктория, складывая мои документы и собственноручно написанное мною заявление о приёме на работу, в сейф. — Приступать можете с завтрашнего дня. Завтра у нас спецобслуживание, будет детский праздник, — вздыхает тяжко, словно предвидится нашествие цыганской свадьбы. — Ваши руки лишними не будут.
