– Мы пока строимся, поэтому некоторый беспорядок, приносим извинения, – натянуто улыбнулась Анжела и похлопала в ладоши.
Из будки в одном из вольеров выбрались три щенка немецкой овчарки – два черных и чепрачный. Последний невозмутимо сделал в углу лужу и отправился обратно в будку. Черненькие бросили на нас короткий любопытный взгляд и последовали за ним. Все это не произвело на меня никакого впечатления. Мы втроем стояли и молчали, слушая, как ветер свистит через решетку вольеров.
Анжела еще раз похлопала в ладоши – на этот раз громче и нетерпеливее. Щенки вывалились из будки и потопали к сетке с таким видом, будто шли на нелюбимую работу. Мы также подошли поближе. Увидев незнакомые лица, малыши с ленивым интересом просунули носишки между прутьями; один из черненьких приветливо встал на прутья передними лапами. Со второго взгляда чепрачная девочка понравилась мне больше, и мы попросили вытащить ее из клетки. На моих руках оказалось маленькое худое создание с пока еще висячими ушами и грустным взглядом детских глаз. Собачка повиляла хвостиком и сделала попытку изучить мое лицо. По большому счету, все происходящее ее также не слишком впечатляло. В соседнем же вольере тот самый щенок кавказца пытался обратить на себя наше внимание, цепляясь за прутья и стараясь перевеситься через борта, виляя хвостом и возбужденно присвистывая.
– Почему не хотите взять кавказца или кого-нибудь из черных щенков? – участливо осведомилась Анжела.
– Нет, мы давно хотели именно чепрачного немца, да и кот у нас черный – куда нам столько черного? – ответила мама, поглаживая чепрачную девочку, которая все так же тихо сидела у меня на руках.
– А больше у вас таких немцев нет? – спросила бабушка.
– Есть в доме, но они с документами и стоят шестьсот долларов. Будете смотреть?
Мы несколько секунд колебались – цена была достаточно высокой, а нас тогда устраивала собака без документов. Мы ведь брали собаку «для ду-уш-и-и-и» – какие уж там бумажки! Тем временем у меня на руках уже сидела собака, и мы не смогли отдать ее обратно в вольер. Скорее всего, подсознательно мы жалели малышку, а сознанию казалось, что хотим купить именно ее.
– Славненькая… – бабушка погладила мягкие висячие ушки. Мама тоже провела рукой по мордочке, но ее взлелеянная мечта о немецкой овчарке выглядела как-то по-другому.
Однако мы заплатили шесть тысяч и выслушали монолог Анжелы о том, как адаптировать щенка дома. Она любезно назвала прививки, сделанные щенку, пообещав оформить и позже передать нам ветпаспорт.
Проводя в памяти экскурс в прошлое, я диву даюсь, какими фееричными лохами мы были. Вся ноябрьская история от начала и до конца – одно подтверждение этому. Но, надо сказать, что раньше собак у нас не было и мы не знали практически ничего об этой кухне. В отсутствие интернета объявление в газете мы приняли с полным доверием, а зарубежная книжка, приобретенная в зоомагазине накануне, вряд ли могла бы выручить. У нас в то время отсутствовала не только психология собаководов, но также маломальские опыт и внутреннее чутье. И куда уж зарубежной книжке до наших суровых российских реалий.
Мы, изображая из себя счастливых новоиспеченных владельцев собаки, сели в машину. По дороге решили назвать щенка Асой – в честь овчарки бабушкиного детства. Аса тихонько лежала на расстеленном для нее покрывальце и забавно бурчала, будто убаюкивая себя. Я думала: приедем домой – и тогда уж точно почувствуем Его – счастье. Но нет. Все это время на заднем плане звучала муторная мрачная мелодия, которая дома стала только отчетливее.
