– Девушка! Не мучьте собаку, говорим! – несколько пенсионерок на этот раз приподнялись на своих сиденьях, тем самым лучше обозначая себя. Остальные пассажиры согласно закивали.
Я искренне не понимала, в чем дело. Может, я должна была идти с собакой пешком? Или уступить ей свое место? Или же она слишком худая на взгляд пассажиров? Или?..
– Девушка, давайте, снимайте с нее намордник, мы видим, что собака послушная у вас! – на меня были обращены не на шутку возмущенные взгляды. Я ужасно удивилась, но от греха подальше не стала спорить и послушалась социума. За те годы, что мы ездили с Радой в общественном транспорте, мне предстояло выслушать и увидеть многое. Но в основном, как и сейчас, преобладала одна или другая крайность.
Мы с Радой уже успели познать безнамордниковый дзен, но тут в салон троллейбуса, словно петух в курятник, лихо впорхнул парень-контролер.
– Билет? Угу!
– Билет? Угу!
– Билет? Угу!
Контролер бесстрастно, шаг за шагом, пассажир за пассажиром, продвигался в нашу сторону. Я же безуспешно пыталась отцепить от сумки запутавшийся в длинном ремешке намордник. Перед глазами всплывали страшные картины, как нас высаживают посреди пути и мы не попадаем на нашу самую первую тренировку по аджилити.
Наконец контролер достиг места нашей с Радой дислокации, а именно – высоких сидений в хвосте троллейбуса. Я, не поднимая глаз, отчаянно и вместе с тем безуспешно боролась с ремешком сумки, не чая уже отцепить этот чертов намордник. Хотя, чего уж там, все равно грешок давно зафиксирован, как ни крути. И как ни крути намордник.
– Девушка?
Я сопела и ломала ногти об узел, но не поднимала глаз.
– Девушка, добрый день. Будьте любезны предъявить ваш проездной документ!
Признаться честно, я чуть не подпрыгнула на сиденье от неожиданности: «Все, пиши пропало, сейчас случится что-то страшное… в милицию точно заберут».
Как назло, троллейбус как раз подъезжал к остановке.
Все так же не смотря на контролера, я нащупала в кармашке проездной и молча протянула куда-то вперед.
– Девушка, спасибо большое, все в порядке! – пропел он и вышел, крутанувшись на поручне. Я так и проехала остаток пути с проездным в одной руке и с намордником в другой. Коварный намордник отцепился от злополучного ремешка сразу же по окончании проверки.
На площадке нас встретили без энтузиазма – чувствовался ощутимый контраст с рукопашкой и фризби. Предвзято смотрели по большей части на Раду К тому времени мир аджилити, в отличие от фризби, уже захватили бордер колли и бельгийские овчарки, и на их фоне Рада смотрелась не только экзотично, но и в некоторой степени бесперспективно. Немногим хотелось, чтобы «здоровая овчарка» занимала эфирное время. Против меня, наоборот, ничего не имели – ведь я помогала таскать тяжелые снаряды и в целом держалась достаточно скромно.
Когда подошла наша с Радой очередь, нам предложили попрыгать связку из барьеров и пройти «дошкольный» вариант слалома. Слалом – дюжина палок, воткнутых друг за другом в рядок, собаке нужно преодолеть их «змейкой» с максимально возможной скоростью. На этапе обучения он выглядит как шалашик, стенки которого постепенно спрямляются по мере развития навыка. Обычно на «шалашик» закладывается порядка месяца, но уже к концу тренировки я, бесстыдно игнорируя недовольство тренеров, выпрямила палки. И не просто выпрямила, а добавила к ним два барьера, точно почувствовав, что Рада сможет.
