…Только к вечеру поток посетителей иссяк и я наконец смогла переступить порог. Ноги гудели от усталости.
Князь большую часть времени полулежал на подушках, пристроив раненую руку на коленях и вынув ее из перевязи. Надо сказать, что выглядел мужчина отлично – во всяком случае, именно таких выписывают из госпиталя, чтобы не мешали болеть другим. Когда я вошла в очередной раз, он улыбнулся, взъерошив волосы правой рукой:
– Дайна?
– Я на боевом посту, ваша милость.
– Знаю. На вас жалуются, Дайна!
– Кто? – заинтересовалась я, уже догадываясь об ответе.
– Пани Бедвира и Матиуш, – не разочаровал меня князь. – Они в один голос утверждают, что вы позволили себе лишнее… А Матиуш, он…
Пришлось ущипнуть себя, чтобы сдержать смех. Ох уж мне эти благородные господа! Надо же так выразиться! Но лицо Витолда было строгим.
– Это не смешно, Дайна, – сказал он. – Пани Бедвира очень несчастна. Она иностранка, война лишила ее родины. А несколько месяцев назад трагически погиб ее муж. Ее стоит пожалеть…
Это он мне назло, да? Стоит пожалеть! Она молодая, здоровая, у нее целы руки и ноги, живет в замке на всем готовом… О чем жалеть? А этот Матиуш – он кто?
– Послушайте, Дайна, – подавшись вперед, заговорил князь, – я вас прекрасно понимаю и не осуждаю. Вы просто делаете свою работу, а пани Бедвира, она… может поднять скандал. Я этого очень не люблю.
– А я не люблю, когда мне мешают делать мою работу, – отрезала я. – Этот ваш Матиуш – он вам кто? Брат?
– Не совсем, – замялся Витолд. – Он только наполовину Пустополь. По матери. Отца у него нет. Других родных – тоже. Мой отец пожалел его и оставил в замке, хотя всякий другой избавился бы от младенца…
– Он – бастард? – догадалась я. «Никто и ничто!» Все понятно. Нагуляла пузо юная княжна, а от кого – не сказала. Такого действительно стоило пожалеть – ведь незаконнорожденного могли кому-нибудь подбросить или вовсе убить. Сколько таких новорожденных тайком закапывали в саду под кустами сирени? Но все же… жалеть? Раньше надо было думать.
– Да. Вы мне обещаете?
– Ваше сиятельство, – я скрестила руки на груди. – Вы наняли меня, чтобы я обеспечивала вашу безопасность. Вот и не мешайте. Я же не учу вас, как надо управлять княжеством!
Особенно когда у тебя есть конкурент в лице незаконнорожденного родственника.
Ответить князь не успел. В коридоре опять послышались быстро приближающиеся шаги. Дверь распахнулась, и порог переступил милсдарь Генрих Хаш. Лицо старого рыцаря исказилось, когда он увидел меня.
– Что вы здесь делаете?
– Дайна меня охраняет, – ответил Витолд.
– Уже нет, раз пришел я, – отрезал седой ветеран и кивнул на дверь. – Вы свободны.
Пришлось подчиниться. Перед уходом я заметила странный взгляд, брошенный на меня князем.
С тех пор как мастер Лелуш прописал князю постельный режим, тот обедал и ужинал в одиночестве, если не считать меня.
Помню, как в первый вечер ему накрыли стол в комнате. Витолд внимательно посмотрел на блюда и удивленно вскинул брови:
– А почему только на одного?
Слуга переспросил:
– Ваше сиятельство ждет гостя?
– Никого я не жду. Но Дайна тоже наверняка хочет есть!
– Я? – не поверила своим ушам. После той первой неудачной попытки усадить меня за общий стол и полученной от милсдаря Генриха гневной отповеди Витолд Пустополь не заговаривал на эту тему. Я уже привыкла бегать в людскую, где в любой момент могла рассчитывать на кусок хлеба с ветчиной или миску каши. Предложение меня удивило.
