Дик, тогда пару раз ударил его. Йер извинился. Он сказал, что любит меня и что он много выпил и не сдержался. Претензий к Дику он не имел и не стал подавать в суд, видимо, чтобы казаться благородным. Я сохранила ту запись с вечера. Дик, тогда сказал, что ему пришлось снять корону со своей головы. Он думал, что такой талантливый актер, что режиссер сам приехал к нему домой, а на самом деле того интересовала только я. Они с Крисом извинились передо мной. И хотя Йер настаивал, Дик отказался у него сниматься. Сосед потом нашел у себя на участке чьи-то следы, видимо, кошка забежала к нам не просто так, кто-то бросил ее через изгородь, по команде Йера.
Потом был Нью-Йорк. Я поехала одна, остановилась у друга Криса. Мы переводили мою книгу с издательством. Все было хорошо, друзья Дика и Криса ходили со мной в театры и на выставки. Вы же знаете, Крис дружит со мной, потому что он,
– Главный герой в ваших книгах, – закончил ее фразу Тони.
– Да именно, – кивнула Надя, – только он и никто другой мог сыграть этого персонажа. Так вот все было хорошо, я расслабилась. За мной была слежка, я наводила справки, мне сказали, что это наши следят, так без фанатизма. Особых распоряжений по моему делу не было. Обычные меры безопасности я соблюдала всегда: закрытые вечером шторы, никогда не постила в социальных сетях, где я в конкретный момент времени, у кого остановилась и прочее.
Издательница попросила сходить меня на новую выставку. Там было что-то вроде ассорти из книг и фильмов ужасов, разных времен, я долго отказывалась, но она была настойчива. Дала несколько билетов на открытие. Я попросила пару друзей Дика сходить со мной, Элли с Питером. С нами пошел еще друг Питера, Алан. Его жена приболела и осталась дома, мы пошли вчетвером.
Я раньше никогда не бывала на таких пафосных мероприятиях. На входе была постелена красная дорожка и оборудована фотозона. Там я с ней и столкнулась.
– С кем с ней? – переспросил Тони, у него было ощущение, что он проваливается в глубокую кроличью нору, и он специально произнес слова, чтобы зафиксировать себя в пространстве кабинета, потому что ему начинало казаться, что нет ни кабинета, ни этого дома, ни самой Нади, а есть только эта тягучая нудная история.
– Эта известная актриса, не буду ее называть. Она в возрасте и у нее склочный характер, впрочем, думаю, он у нее всегда был таким, это не зависит от возраста. Я замешкалась у фото зоны, и она шикнула на меня. Я специально о ней рассказываю, потому что потом она оказалась моим ключом к спасению, – пояснила Надя. – Так вот потом всем в фойе раздавали шампанское, не знаю уж как, специально или нет, она разлила его на меня. Конечно, она вежливо извинилась, я ответила, что ничего страшного. Не вино же, в конце-то концов. Она любезно улыбнулась и ушла.
Оказалось, что часть экспонатов на эту выставку предоставил Йер и он тоже был там. Они с каким-то художником, почитающим его творчество, перерезали красную ленточку. Я попыталась уйти, но тщетно. Вход работал только на вход, чтобы покинуть это заведение, надо было пройти выставку насквозь, как в магазине Икея. Это было больше похоже на Лабиринт Минотавра, чем на выставку. Пространство было скомпоновано таким образом, что публика шла по лабиринту, из которого в разные стороны вели ходы, и так все пришедшие вместе постепенно теряли друг друга и оказывались в одиночестве. Из множества закоулков выскакивали чудовища, стоял жуткий вой, то ли волков, то ли еще чей-то. Свет гас с разными интервалами, невозможно было просчитать, когда он погаснет вновь. Иногда, он включался очень ярко и слепил посетителей, периодически в помещении становилось сумрачно.
