Собака за моим столом - страница 15

Сидя в свете прожекторов перед черной бездной зала, я, разумеется, сказала не все, что пришло мне в голову.

Я не заметила, как прошло время, предоставленное для выступления, а оно прошло.

Теперь Морианна обращалась к Л. Ж., обитающему на другом полюсе французской литературы: сила, доминирование, патриархальность, откуда сама я давно сбежала.

Потом мы обменялись любезностями. И всё. Все встали. С недавних пор вставать я должна была осторожно, чтобы не потерять равновесие. Итак, я поднялась и вот тут-то осознала, что на ногах у меня серебристые мокасины на толстой подошве. Как мне пришло в голову напялить утром эти чудовищные галоши и ехать разглагольствовать про трепетных ланей? – Да, но обещали дождь, и потом, такие носила Брижитт Фонтен, культовая певица и тоже писатель, на год старше меня, которая однажды заявила: «Если меня назовут писательница, я могу и убить».

Ладно, прекрасно, я надела именно то, что нужно. Что разрушает границы, ломает прутья решетки и аннулирует паспорта, эти жуткие мужские оковалки, которые поневоле вынуждена носить старая карга с пошатнувшимся здоровьем. Вроде меня. Как бы то ни было, думала я, они мне нужны не для того, чтобы показать себя неким гибридом, то-сё, то ли центр, то ли край, непонятная и неуловимая, странная и необычная, в общем, queer[25], и не для того, чтобы заявить о своей бисексуальности, а просто передвигаться, не рассчитывая на чью-либо помощь. Да, так оно и есть, утром я обула два дрейфующих острова, отрезанных от патриархальной и надежной материковой платформы, весьма полезных, чтобы вернуться туда, откуда я пришла. Они меня ждут.

Они меня ждали.

Встав на ноги, я основательно обустроилась в глубинах своих башмаков и почувствовала, как во мне начался некий процесс, словно непонятно откуда возникла первая строчка или слово, и, спускаясь с эстрады, я, словно актер реплику в сторону, заговорила с ними, я прошептала: о мои мокасины, и куда мы теперь направимся?

Не могу сказать, чтобы обувь играла какую-то особую роль в моей жизни.

Вообще-то, эти мокасины были не совсем такие, как у Брижитт Фонтен, и даже не такие, как у Нила Олдена Армстронга, первого человека, вступившего на Луну 20 июля 1969 года в своих серебристых ботинках. И я почувствовала в себе твердую и бесповоротную готовность двигаться по пересеченной местности в сторону Буа Бани, а оттуда, я уже знала, куда я отправлюсь оттуда, куда мне идти из Буа Бани, чтобы оказаться On the dark side of the moon[26]. На серых широких гранитных лестницах Виллы, по немым коридорам, ведущим к выходу, среди упавших листьев осеннего парка, на улице, в окружении черных луж, когда мы ждали такси, я чувствовала, что мы, я и мои ботинки, умираем от желания отправиться к новым свершениям, осуществить некий революционный акт, произвести решительное действие, чтобы человеческое начало стало сверхчеловеческим, чувственным абсолютом. И что все еще возможно. Что я смогу бегать по лесам. Стать, например, птицей, сорокопутом-жуланом, просто потому, что мы гнездимся в одной местности. Рассказать об этом. Стать зеленым электричеством[27], потому что буду неотрывно смотреть на окрестные луга в мае. Рассказать об этом. Стать угловатой глыбой моренных отложений, застывших здесь на века, и однажды все же сдвинуться с места. Не знаю, что запустило во мне этот странный процесс. Я и представить не могла, что два башмака, подобные двум серым слонам, задались целью взгромоздить меня себе на спину и отправиться исследовать горы.