Наконец, Хоря нанёс своей плюшевой жертве последний удар и принялся стаскивать с лап пробки. Откуда-то появился молодой мышонок и подал грозному боксёру полотенце. Точнее, это был носовой платок. Но Хоря вполне мог бы в него завернуться.
– Привет, шавки, – кивнул он небрежно.
– И ты не чихай, хомякадзе, – усмехнулся Роти. – Дружеский совет. Когда отводишь правую лапу для удара, прикрывай другой свои замечательные щёки.
Хомяк обтёрся, бросил полотенце помощнику и прошлёпал к скамейке в углу. Нормальной, человеческой. Ловко забрался на неё и натянул на плечи маленький золотистый халатик.
– И что ты от меня потребуешь за этот бесценный совет, здоровяк? – осклабился Хоря. – Ведь вы именно за этим сюда пришли? Что-то потребовать?
Я вышел вперёд и сел рядом с грызуном.
– Сегодня мы видели в городе лесных обитателей.
– У нас свободная страна, – хрюкнул Хоря, тряхнув щеками. – Мы, вроде, прописку пока не вводили. Или вы хотите их зарегистрировать?
– Мы хотим знать, чего от них вообще ожидать, – проговорил Роти. – Какие-то они подозрительные.
Хомяк потёр розовый нос:
– Ну, а от меня вы чего хотите? – недовольным тоном спросил он. – Чтобы я их прогнал?
– Да! – тявкнул Хуа. – Потряси своими щеками! Они враз испугаются и убегут обратно в лес! Забьются в самые глубокие норы и будут дрожать от страха!
Хоря сверкнул своими тёмными глазками-пуговками на беспардонного чихуахуа, но не успел ничего ответить, потому как подал голос Боб:
– Не сочти за труд, мышиный босс. Расскажи нам, сколько их сейчас в городе. Много ли хищников. Какие среди них настроения.
Хомяк перевёл взгляд на сеттера и долго молча сверлил его взглядом. Обращение ему польстило. Но грызун подозревал, что в нём скрыта какая-то ирония.
– Ты пойми, – прервал тишину я. – Это важно для всего города. Кто знает, может, где-то на опушке леса сейчас собирается армия из голодных волков и медведей.
– Это уже не говоря о бешеных зайцах и стукнутых шишками белках! – воодушевлённо воскликнул Хуа.
– Уж на белок не наговаривай, – после заминки упрекнул его Хоря. – У меня в команде есть одна белка. Из местного парка. Нормальный грызун.
– Пойми, – продолжил я, – они могут нарушить гармонию и мир, что сложились у нас. Ты же не хочешь повторения событий первых дней после людей?
Хомяк подёргал розовым носом, словно принюхивался. Потом сверкнул металлом передних зубов и пожал плечами:
– Отобьёмся, если что. В крайнем случае, спрячемся. Впрочем, ладно, Джек. Ты свой парень. Так что я соберу ребят и поспрашиваю про этих лесных. А вечером пришлю к тебе гонца.
Я не планировал забираться в район автовокзала. Во-первых, далековато от нашего жилья. А во-вторых – здесь за порядком следил Фрэди. Это был свирепый бандог, достойный своих предков. А предки у бандога, если кто не знает, питбули и мастиффы. Так что порода эта весьма агрессивная и непредсказуемая. Они даже людьми были занесены в список потенциально опасных собак.
И ещё. Когда мы начали создавать своё сообщество, где все относятся друг к другу как к потенциальному партнёру, Фрэди не поддержал его. Он придерживался позиции, что сильный пожирает слабого и объявил свой район территорией свободной охоты.
Так что появляться здесь такому, по сути, безобидному зверю, как я, было весьма безрассудно. Хотя… собаки же собак не едят. Или едят?
Так зачем же, спросите вы, я попёрся в его вотчину? Да ещё и один, без поддержки в виде Роти и Боба. Что ж, сейчас расскажу.
