Рокси, пятясь назад, упёрлась во входную дверь дома и, когда Виктор вновь подошёл к ней вплотную, неожиданно, залаяла. Но это был не злой, остервенелый собачий лай. В этом лае была обида на прежних хозяев за то, что они её предали, оставив у чужого ей человека. В нём был укор за то, что она тут пережила и как мучалась расставанием с ними. Этим лаем она говорила им о своей обиде и нежелании больше что-то менять в своей собачьей судьбе.
На лай вышла хозяйка дома.
– Вы уже вернулись? А я, почему-то, считала, что вы приедете только в следующем месяце.
– Да надоело уже гулять, – здороваясь, ответил Виктор. – Как вы тут?
– Да как, нормально. Только вот Рокси уж больно скучала. Ничего не ела. Я прямо боялась, что она помрёт. Но ничего, отошла. Мне тут внук помогал. Он с ней играл, гулял, мыл её, – рассказывала она, провожая гостей в комнату. Следом за ними вошла туда и Рокси.
– Ну, что, девочка, – обратился к ней Виктор, – иди ко мне. Он похлопал себя по коленке.
Рокси демонстративно отвернулась, уткнувшись носом в угол комнатки и оставив им шикарную возможность рассматривать её зад.
– Да хватит на нас сердиться, – весело сказал Виктор, и подтолкнул собаку рукой. Раз! И он еле успел отдёрнуть руку. Рокси резко крутанулась на месте, и щёлкнула зубами рядом с отдёрнутой рукой. Вера тихо вскрикнула. Виктор побледнел и упёрся взглядом в глаза собаки. Они смотрели друг на друга, и Виктор стал понимать, что обида так глубоко укоренилась в душе Рокси, что навряд ли её можно было чем-то загладить. Он стремительно встал и, не слыша слов хозяйки, быстро пошёл к выходу. – Куда же вы? – недоумённо спросила Дарья Семёновна.
– Давайте чайку попьём. Вы на неё не обижайтесь. Она отойдёт. Просто ей было очень плохо, когда вы уехали.
– Ничего, ничего! Мы пойдём, – тихо проговорила Вера, – Всем надо немного прийти в себя. Вы не волнуйтесь! Всё будет хорошо.
– Дай-то бог! – перекрестясь ответила хозяйка дома, провожая Веру к калитке. – Вы приходите. Она простит.
Вера, кивая головой на её слова, быстро вышла на улицу. Немного в стороне от дома стоял Виктор. Он смотрел на лежащую перед ним бухту Нагаева и нервно крутил пояс куртки.
– Вот это встреча! – обратился он к подошедшей жене. – Выходит, это не мы, это она от нас отказалась.
– Да брось ты! – тихо сказала Вера. – И её понять можно. Отдали собаку в чужие руки, и пропали на два месяца. Ей же не объяснишь, что отпуск. И человек бы обиделся.
– Да ладно меня успокаивать! – нервно сказал Виктор. – Что делать будем?
– В гости ходить. Авось отойдёт Роксичка. Тем более, что Дарья Семёновна приглашала в гости.
– Ладно! Поживём – увидим, – сказал Виктор. – Пойдём-ка мать домой. А то и с домом-то по нормальному не поздоровались.
Ещё несколько раз Виктор приходил к Дарье Семёновне. Рокси больше не рычала и не лаяла, но, каждый раз, когда он входил в комнату, она отворачивалась носом в угол и никак не реагировала, ни на его слова, ни на подарки, которые Виктор приносил. Шерсть на ней заметно потускнела и стали чётче видны рёбра.
В один из дней, в очередной его приход, хозяйка неожиданно негромко сказала:
– Вам, наверно, не надо больше приходить к ней. Пока, – добавила она.
– Почему? – Виктор с удивлением смотрел на пожилую женщину.
– Она очень сильно переживает, – кивнув на Рокси ответила та. – Даже есть перестала. Вы сделайте паузу. Она сама отойдёт. Она тоже мучается. Когда Вы уходите, она себе места не находит. Она простит – тихо повторила женщина.
