Вдвоём они ехали долго. Зар чувствовал, как всё вокруг меняется. Телега, которая везла его, не была похожа на что-то, что он видел раньше. Он мог только пытаться сгладить страх, что его тащат к какой-то новой участи, где всё будет ещё хуже, чем в клетке. Или лучше?
Но старик не спешил развязывать маленького ящера. Зара это раздражало, но всё равно, он устал. Верёвки были такими тугими, и организм уже начинал сдаваться от голода и того, что он не мог нормально двигаться.
Долгое время они пересекали лес. Наконец, когда они остановились и добрались до опушки, на которой стоял большой дом из камня и дерева, старик снял мальца с телеги и поставил на землю. Он что-то спокойно сказал, указав на кадку с водой неподалёку. Повторил это снова, спокойно, будто стараясь успокоить.
Зар не сразу сообразил, что ему нужно делать, но постепенно он понял – старик не собирается причинять маленькому ящеру вреда. Когда тот наконец развязал верёвки, Зар с трудом поднялся и, ощутив слабость от долгого пребывания связанным, направился к воде. Он погрузил свои лапы в кадку и ощутил, как холодная вода постепенно увлажняет его чешую, снимая напряжение. Не долго думая, он просто целиком залез внутрь и окунулся под воду, высунув наружу лишь нос. Маленький ящер чувствовал, как его тело наполняется силой. Плечи расправились, дыхание стало легче, а чешуя вновь напитывалась влагой. Зар чувствовал, как будто целый мир разом сбрасывает с его тела тяжёлую пелену. Влага, холодная и чистая, буквально пронизывала его, вбираясь в каждую чешуйку. Он снова начал чувствовать своё тело, каждый его изгиб и форму, и с каждым мгновением боль отступала. Но слишком быстро мальчик заметил, что его глаза тяжело закрываются, а мышцы, становясь ватными, теряют всякую силу. Глаза не слушались его, будто веки были намазаны чем-то тяжёлым, как если бы все эти дни без отдыха наконец решили себя проявить.
Старик наблюдал за ним молча, но в его взгляде не было угрозы. Он не торопил его. Зар почувствовал странное облегчение. Когда маленький ящер наконец высунул из воды голову, чтобы оглядеться, старик протянул ему что-то в руках – вкусно пахнущую похлёбку в деревянной миске. Она пахла рыбой и чем-то еще, и это было что-то, совершенно не похожее на то, что Зар когда-либо ел. Маленький ящер почувствовал, как его желудок сжимается от голода, но сдерживал себя. Он пробовал кусочек варёной рыбы, и она оказалась удивительно вкусной. Взял в руки миску он выпил суп в несколько приёмов, пока не почувствовал, что наелся.
И первое, что ощутил мальчик после сытости – это невероятное облегчение. Но в какой-то момент даже вкус пищи не помогал ему забыть о той тяжести, которая теперь заполнила его тело. Всё, что он пережил за эти несколько дней, как будто обрушилось на него одновременно. Его чешуя теперь была влажной и тяжёлой, а внутри тела царила почти болезненная расслабленность. Каждое движение давалось с трудом, а внутренние силы стремительно уходили. Его маленькое сердце билось спокойно, но слабо, словно не выдерживая того, что с ним происходило.
Зар уже не смог удержать глаза открытыми. Его тело требовало покоя. Он почувствовал, как его веки медленно опускаются, а голова наклоняется вперёд. Страх и волнение ушли, уступив место непередаваемой усталости, с которой он не мог бороться. Он не понимал, что именно с ним происходит, но изнутри словно разливалась тяжесть, и он просто не мог её больше нести.
