Соблазн. Любовь втроем - страница 15

. Он вернул взгляд к телевизору. Слева к изголовью кровати подошел мужчина, он был одет в брюки и рубашку, в руке у него была роза на длинном стебле. Он склонился к женщине, провел бутоном по ее губам, по шее, между грудями и по соскам. Потом положил розу женщине на живот и взялся руками за ее колени; она немного посопротивлялась, но позволила раздвинуть себе ноги. Михаил судорожно глотнул. Мужчина взял розу и повел ею по животу вниз, дошел до черного треугольника волос, медленно вернул бутон розы наверх и проделал это несколько раз. Женщина задышала глубже, она уже не сдвигала ноги, поднимала живот навстречу цветку. Тогда мужчина повернул стебель и коснулся шипом коричневого соска – женщина вздрогнула. Теперь по ее коже бродили шипы, она дергалась и непроизвольно выгибала спину. Когда шип добрался до вершины треугольника, она заметно напряглась, потом бедра ее резко поднялись, она опустила руки, отбросила розу, сжала ноги, перевернулась на бок и свернулась калачиком, спрятав ладони между бедер. Мужчина вернулся к камере, экран погас. Михаил забрал свою руку, повернулся – Анна Сергеевна пристально вглядывалась ему в глаза.

– И в чем для Вас кайф? Сейчас? Вы эксгибиционистка? Или Вам уже мало розы – нужны шипы?

– В Вашем пульсе, Миша. Я так никогда раньше не делала, это был эксперимент. Я получила огромное удовольствие, спасибо. Выпейте чаю.

– Мне нужно покурить.

– Конечно. Вы не сердитесь?

– Нет. Я сам люблю эксперименты. Только хочу понимать их механизм.

– Спрашивайте.

– Что Вас так возбудило?

– Ваша реакция, прежде всего.

– А еще?

– Момент переступления порога – внутри себя. На это ведь еще надо было решиться. Я ведь Вас почти не знаю.

– Да, это как с парашютом прыгнуть.

– Никогда не пробовала, но, наверное, похоже.

– Шаг к свободе. К жизни. Или смерти.

– Точно. У Вас удивительно точные формулировки.

– И Вы совсем не боялись? Перед этим. Когда нажимали кнопку пульта.

– А Вы прыгали с парашютом?

– Да.

– И не боялись?

– Боялся. Но перебороть свой страх, прыгнуть – это просто улетный кайф.

– Ну вот, Вы сами себе и ответили.

– Жаль. Лучше бы Вы рассказали. Ладно, пойду покурю.

– На балконе, если не возражаете. Вернетесь – я буду в той комнате, – Анна Сергеевна махнула рукой в сторону закрытой двери, которая была видна через холл. Михаил вышел на балкон, закурил. Что за дрянь! Сигарета горела, подожженная с фильтра, он выбросил ее и закурил новую. Ну и кино ты сегодня посмотрел. Аж крыша едет. И так все пристойно сначала было. Чай. А потом так непристойно. Так только в кино бывает. Торч до сих пор не прошел. Какая удивительная женщина. Редкая. Черт, даже жаль… Он докурил, вернулся в комнату, хлебнул холодного чаю, оглядел комнату и вспомнил, что Анна Сергеевна ушла в другую. Он пересек холл, повернул бронзовую дверную ручку, вошел и остолбенел.

Перед ним возник интерьер спальни с широкой кроватью с высокой спинкой, состоящей из золоченых трубок, она была застелена алым шелковым покрывалом, на котором лежала Анна Сергеевна: платья на ней уже не было, его заменил черный атласный корсаж с красной оторочкой, полностью открывающий грудь; черные чулки и туфли остались. Она опиралась плечами на подушки и закрывала груди ладонями.

– Хотите на них посмотреть?

– Вы и сами это знаете, зачем Вы спрашиваете.

– Я хочу, чтобы Вы это сказали.

– Нет. Я же Вам сказал: у меня Белка.

– Я Вас и не зову в постель. Не хотите говорить – сделайте для меня одну вещь.