Она вздрогнула.
– Мне нужно было поговорить с тобой, – сказала Скай, выбравшись из машины. Женщина не была миниатюрной, но ей все же пришлось вытянуть шею, чтобы взглянуть на него. – Речь идет об очень важном деле.
Она пыталась пригладить свои каштановые волосы длиной до плеч. Ее тело было полностью скрыто под джинсами, белой рубашкой, застегнутой до воротника, и серым пиджаком.
– Вы из «Странсен»? Речь идет о контракте?
Ее глаза метнулись к его лицу, и она покраснела так, что румянец, заливший ее кожу, было почти больно видеть.
– Нет никакого контракта, – сказала она наконец. – Нам нужно было поговорить…
– Ты хочешь сказать мне, что тридцать сотрудников два дня подряд искали какой-то несуществующий контракт только потому, что ты мечтаешь поболтать?
– Я не буду сейчас с тобой разговаривать. Ты злишься.
– Конечно, я злюсь, – рассмеялся он, не веря своим ушам. – Мы застряли посреди тропических лесов Коста-Рики, в десяти часах ходьбы от цивилизации, солнце садится, а машина явно не поедет дальше.
– Когда ты успокоишься, я с радостью расскажу, зачем приехала сюда и о чем хочу поговорить.
– С радостью расскажешь? – удивленно протянул он и пробормотал что-то по-французски.
– Ты только что назвал меня сумасшедшей? – спросила она.
– Я думал, что англичане забывают французский сразу после окончания средней школы.
– Это оскорбление.
– И правда, – сказал он себе под нос, решив, что им нужно перестать обмениваться колкостями и перейти к делу. Глубоко вздохнув, он протянул ей руку: – Бенуа Шалендар.
– Скай Сомс.
– У тебя есть телефон? – спросил он, хотя уже понимал, что шансы поймать здесь сигнал очень малы. Он отвел взгляд, когда Скай снова наклонилась в машину и ее пиджак и рубашка чуть задрались. С неудовольствием Бенуа отметил, как его пронзила искра нежелательного возбуждения.
– Нет сигнала, – донесся ее голос из глубины машины.
– Хорошо. Тогда нам лучше…
– А у тебя? У твоего телефона есть сигнал?
– У меня его нет, – сказал Бенуа, готовясь к ее довольно очевидному вопросу.
– Как это нет телефона? Это крайне безответственно!
Бенуа стало смешно.
– Я не обязан и не буду объяснять тебе свои решения, – пояснил он, обходя свою любимую машину и открывая багажник. – Кроме того, у нас нет времени, – сказал он, доставая холщовый мешок и наполняя его всем, что им могло понадобиться. – Дороги здесь ночью опасны. Наш единственный шанс – уйти.
Аптечка, вода, спички, еда, которую он купил на рынке этим утром. Бенуа взглянул на бутылку виски и решил, что она тоже будет необходима. В лечебных целях.
Когда он решил не брать с собой свой телефон в таких поездках, он знал, что могут произойти несчастные случаи. Отчасти привлекательность такого решения заключалась в том, что он будет полностью недоступен – никаких электронных писем, телефонных звонков или чего-либо еще, связанного с «Шалендар энтерпрайсис». – С другой стороны, это было испытанием. Ему было важно знать, что он может выжить, используя свои собственные навыки и свой разум.
– Это все, что у тебя с собой? – спросил он, кивая на ее сумочку. – Что в ней? Вода?
Она опустила глаза.
– Нет, там нет ничего. Я… я оставила свой чемодан в аэропорту перед тем, как заселиться в отель, потому что хотела увидеть тебя, прежде чем ты… уедешь.
– Тогда ладно. Пошли, – сказал он, закидывая рюкзак за спину.
Скай нахмурилась, чувствуя себя явно неуверенно.
– Я не… я не думаю, что мне стоит куда-то идти с незнакомым мужчиной, – сказала она, сразу испугавшись собственных слов.
