– Мод, почему ты не можешь вести себя как Эффи? – сказал мистер Джонсон, жестом указывая на банкетку у окна. – Она не хочет скакать всю ночь напролет со всякими незнакомцами!
Грубоватое и нелестное сравнение, сделанное мистером Джонсоном, заставило Викторию повернуться.
Щеки Мод залил румянец, теперь ее сходство с отцом стало особенно заметным.
К счастью, Эффи, соскользнув с банкетки, отошла от окна и сказала:
– Я бы тоже хотела пойти на бал.
Мод повернулась к сестре:
– Ты не можешь пойти. Тебе всего шестнадцать. К тому же ты болтушка.
Миссис Джонсон положила руку на предплечье Мод.
– Успокойся, дорогая, отец еще ничего не решил, – сказала она.
– Разумеется, я все решил. Ты слишком молода. Об этом не может быть и речи.
– Это в Англии я слишком молода, но здесь совсем не слишком. – Эффи, следует отдать ей должное, очень редко о чем-нибудь просила. – Ну, пожалуйста, папа. У меня есть новое платье, которое ты купил мне в Венеции, и если я его сейчас не обновлю, оно выйдет из моды.
– Какой ужас, – пробормотал он. Багровый цвет его лица несколько посветлел.
На сегодняшний день кризис миновал.
– Мисс Кардифф, – сказал он, – вы единственная здравомыслящая женщина в этой комнате. Что вы думаете по этому поводу? Должен ли я позволить своим детям пойти на бал в чужой стране и веселиться со всякими нереспектабельными незнакомцами?
Виктория посмотрела на склонившуюся над рукоделием миссис Джонсон, сидевшую за спиной мистера Джонсона, и заметила, как та незаметно кивнула.
– Ваши дочери не будут на балу без присмотра. Я буду с ними и прослежу, чтобы все прошло хорошо. Вы и ваша прелестная жена тоже будете бдительно следить за ними, а может быть, вы и сами пожелаете сделать тур вальса?
Мистер Джонсон в ужасе взглянул на Викторию, потом повернулся к жене:
– Я знаю, что вы делаете. Вы, женщины, думаете, что можете обвести меня вокруг пальца!
– Не понимаю, что ты имеешь в виду, дорогой, – промолвила миссис Джонсон со своим обычным отсутствующим видом.
– Ладно, пропади все пропадом. Мы идем на бал.
Мод и Эффи запрыгали и захлопали в ладоши. Он повернулся к ним и погрозил пальцем:
– Но если я замечу, что вы хоть капельку преступаете грань респектабельности…
Мод немедленно прекратила шумное веселье.
– Нет, папа. Мы будем вести себя идеально!
А он продолжил:
– Если мисс Кардифф хоть раз пожалуется…
– Не пожалуется. Это я обещаю, – сказала Эффи, все еще прыгая на одной ножке.
– …то вы сразу же вернетесь в свои комнаты, – закончил он.
– Мы это знаем, папа. – Мод схватила Эффи за руку. – Идем скажем служанкам, чтобы погладили наши платья.
Сестры стали понемногу отступать к двери.
– А ты поработай, папа, – сказала Эффи. – Мисс Кардифф тебе поможет.
Прежде чем выйти в коридор, Мод сказала:
– Кто знает, папа, может, на балу мы встретим нашего принца.
Мистер Джонсон только головой покачал, глядя им вслед.
– Что за дурочек я вырастил.
– Это естественная мечта любой юной леди, – сказала миссис Джонсон.
– И она не такая уж неосуществимая, – сказала Виктория. – Сегодня в холле я видела Рауля Лоренса, сына виконта Гримсборо. Находясь в Англии, он утверждал, что является подлинным правителем Морикадии.
Они услышали, как в спальне что-то разбилось.
Виктория вскочила на ноги. Мистер и миссис Джонсон повернулись к двери.
В дверях стояла служанка – та, которая говорила по-английски, – с серебряным подносом в руке и разбитыми стаканами и тарелками возле ног. Она в ужасе уставилась на Викторию, потом сказала:
