– Семен Макарович, надо с полчасика спокойного разговора.
– Я свободен. Заходи.
Алтуфьев не сразу понял, что за строительный микрорайон, а когда прочитал заголовок, снял очки и сел:
– Это тебя опять докторица искушает?
– Ну, Семен Макарович, затея-то умная, грех, если упустим. Налепим этих тюремных корпусов, глаза бы мои не смотрели. А тут? Посредине пруд, больной вышел, свежим воздухом подышал. Вот эти посадки – не тополя и акации, то разные дерева, которые Дзюбина клятвенно обещала завезти чуть не со всей страны. А клумбы? Она мне десять цветков называла – единого не запомнил. Но как представлю – сердце поет!
Алтуфьев захохотал:
– Я даже слова этой песни знаю: «Дяденька финансист, дай копеечку». Да, забирает под самую дыхалку эта картинка. Давай так: завтра с утра встречаешься с начальником управления и главбухом, так, в общих чертах, что мы сможем заложить в план и под каким видом. Поликлинику в ближайшие годы едва ли разрешат, а общежитие смело. Жми на два. Поручим Стукалину и Реневу. Да, мелиораторам в план работы по пруду. Слушай, как ей в голову пришло болотину в пруд превратить? Так, а завтра на три часа всех руководителей ко мне, будем чай пить, и обсуждать проект имени товарища Дзюбиной.
Собрались в кабинете партийной учебы, столы сдвинули, чтобы друг друга видеть. Хевролин кивнул Ирине Николаевне:
– Садись около первого, я буду рядом.
Принесли чай, конфеты, печенье. Три самовара украсили столы. Девушки-инструкторы наполняли чашки и подавали гостям. Директора совхозов, председатели колхозов, руководители предприятий и организаций не впервые вместе, но чтобы в райком вызвали чаю попить – это казалось странным. Без вступительной речи первый предоставил слово главному врачу районной больницы Ирине Николаевне Дзюбиной.
Ирина обстоятельно готовилась к этому выступлению, с Николаем Петровичем обсудили, что сказать, а уж как это сделать. Хевролин с улыбкой предоставил ей. Она специально надела темный официальный костюм, чтобы мужчины слушали, а не изучали ее. Говорила об общем уровне заболеваемости, о слабой диагностике, о детской смертности, потому что рожаем в антисанитарных условиях. Никто не придет и не создаст нам идеальные условия. Мы должны все сделать своими руками.
Она сняла легонькую занавеску со схемы, и застолье затихло, даже кружки звенеть перестали.
– Вот, товарищи, план будущего больничного городка. Здесь все реально, и пруд с прогулочными лодками, и парк с десятком разных деревьев, и цветники…
– Кроме почти десятка двухэтажных кирпичных зданий, – вклинил кто-то. На него зашикали.
– Почему вы такой пессимист? Сегодня решен вопрос по двум объектам, важнейшим для нас – поликлинике и родильному дому. Их будут строить два хозяйства.
– И кто эти счастливчики?
– Юрий Михайлович, перестань ерничать, доктор и без того смущается, – одернул первый.
– Этого доктора смущать… – но сказал тихо, почти никто не слышал.
Первый поблагодарил докладчика и пригласил сесть рядом с собой.
– Суть дела изложена предельно ясно. Два объекта, о которых говорила Ирина Николаевна, будут включены в план, но под видом общежитий. Я специально пригласил банкира и финансистов, чтобы все знали, что и как делается. Чтобы ускорить работы, предлагается объединить силы двух хозяйств на одном объекте. Ваша задача – по чертежам и схемам медиков построить и под ключ сдать голые здания, начинка – это проблема облздрава, Николай Петрович говорил сегодня с заведующим товарищем Семовских, он рад нашей инициативе и обещает всестороннюю помощь.
