Бывакин вышел из палаты и нехорошее предчувствие охватило его. Нет, не просто так вор в законе откровенничал с ним, все наказы сделал, даже имя и даты раскрыл. В скверике больницы посидел на скамейке, успокоился, троллейбусом поехал домой.
Утром ему позвонили:
– Больной Бачурин, которого вы вчера определили к нам в больницу, утром скончался.
Родя положил трубку.
Врач, которой он поручил наблюдать друга, была расстроена:
– Вечером я его смотрела, хорошее давление, пульс. Сегодня должны были делать томографию. Вы знаете, есть признаки, что ваш товарищ принял яд, причем, сильный, скорее всего, цианистый калий.
– Сам принял? – в упор спросил Родион.
– Что вы имеете в виду? – женщина насторожилась.
– Ему не могли помочь со стороны? Не персонал?
– Нет, конечно, напротив двери его палаты пост медсестры, на входе охрана. Исключено. Да и нет признаков борьбы. Яд принят через рот, ампула раздавлена зубами. Милиция уже была, есть документ.
– Когда я могу его забрать?
– Завтра утром. Я передам часть ваших денег патологоанатомам, они сделают.
Похороны Ивана Александровича Бачурина прошли тихо на деревенском кладбище в селе Лебедево. Родион щедро рассчитался с похоронной командой и заехал к матери. Вид сына испугал ее до вскрика:
– Родинька, ты почему такой убитый? Что стряслось?
– Успокойся, мама, я друга привез на наше кладбище.
– Во как? Он что, бездомный? – мать перекрестилась.
– Он только что освободился. А теперь вообще от всего. Я тебе деньги оставлю, ты обеды отведи с женщинами, помяните раба божьего Ивана.
Мать кинулась к столу:
– Садись, я тебе супчика плесну.
– Нет, мама, я поеду. Дел много.
Обнял мать и почувствовал, что это единственная родная кровинка на земле.
Как только получил водительские права, поехал в автосалон, выбрал неброский немецкий джип, сразу в соседние подземные гаражи, купил два места. После обеда по паспорту Шурика, одного из компаньонов по банковскому делу, которого срочно пришлось разыскать, оформил вторую машину, тоже немецкую. Сразу у нотариуса сделал генеральную доверенность на себя. Подъехал к дому смотрящего, вышел знакомый охранник:
– Говорят, умер тот, за которым на зону ездили?
– Умер. У меня к тебе дело серьезное. Подскажи, где ребят толковых найти? Дела предстоят, а работать не с кем.
– О чем базар? Три моих кореша только что вернулись из армии, подиканились на Кавказе.
– Психика не съехала? Опасная штука.
Охранник поднял большой палец:
– Исключено! Не пьют, накачены, стреляют, как Рембо.
– Где найти?
– Подъезжай завтра к обеду, я их соберу. Работу ищут, но куда? На стройку за пайку и койку в общаге. Молодые, кровь гуляет.
– Заметано. Подъеду.
Дома разобрал вещи Ивана Александровича, в поясе куртки нащупал металлические кругляши, распорол, выкатились полтора десятка золотых царских червонцев. В маленьком альбоме несколько фотографий, сам Доктор, тогда еще Бачурин, школьник лет десяти с матерью. Несколько фото женщин, красивых. Кусок засохшего серого тюремного хлеба, вечная пайка. Грустно. Был человек, рос, учился, стал вором и авторитетом, ни семьи, ни детей, родни даже никого не осталось. Родион отложил вещи. Опять пришла та же мысль: а я кто, я куда иду? Пока только одно ограбление, и то без проблем, никто не убит и даже не ранен. Если исполнять заветы Доктора, будет весь букет, будет кровь, и тогда уже нет возврата к спокойной жизни. Настена. Говорил он ей, что детей не будет, что семьи не будет, говорил или не говорил? Было, предупредил, что для семейной жизни не создан, но предложил жить вместе. Жили, друг другом довольны. Были у Родиона моменты, когда он чувствовал себя счастливым, но спокойствие и блаженство вдруг надоедали, хотелось чего-то острого. Он и на банковское дело пошел не потому, что деньги были нужны, деньги, и немалые, были прибраны, да и Доктор не ограничивал в расходах, только учет вести, чтоб отчитаться. А теперь и отчет держать не перед кем, деньги те его собственность. Но Жмых. Надо его дождаться. Родион понимал, что он в этом городе, как голый в бане, люди Жмыха увидят его первым, и тогда конец известен. Как опередить? Как узнать, что все начинается? И вдруг: смотрящий! Человек, который знает многое в том мире. Надо идти к нему.
