Иван улыбнулся:
– Покажем, но у нас легко не бывает. Двое на меня!
Ребята разошлись и с двух сторон бросились на Ивана, тот ловко увернулся от Гриши и крутанул Федора так, что он закричал. Иван к нему:
– Не перебор?
– Да нет. Но круто.
Повозились еще с полчаса. Родя попросил Ивана заняться с ним.
– Понимаешь, я на зоне кой-какие приемы ухватил, но это грязь, расчет только на удачу и на силу.
– Сделаем, шеф.
Соорудили щит, опробовали автоматы, спецы остались довольны.
– Присмотрись, Гриня, номер не твой на «калаше»? Может, ротный продал после дембеля?
– Было и такое? – Родя посмотрел на Ивана.
– Было, почти в открытую. Шеф, чтобы еще одна тайна нас повязала: мы одного штабного мочканули, он, сволочь, связь имел с бандой, а один паренек услышал, как он по телефону сообщил, что группа вышла в ущелье. Мы уже ничего не могли сделать, когда туда вертушку из полка направили, все ребята уже кончены. Кинжалами, суки, сердца вырезали. Мы того штабного капитана казнили люто, но никто не хотел рук марать. Скрутили, подальше от начальства утащили, пристегнули к ноге гранату и проволоку к кольцу: беги!
– Обошлось?
– Взводный видел, что проволока на ноге, но промолчал.
– Снайперскую тоже все знаете?
Иван улыбнулся:
– Нет, у нас Федя Ворошиловский стрелок. Ну-ка, брат, пробуй.
Гриша установил на палке спичечный коробок в трех сотнях метров, Федор оперся локтем на крышку багажника джипа, долго настраивал оптику, выставлял планку, наконец, притих, и Родя видел, как медленно двигался его палец на спусковом крючке. Раздался хлопок, Родя глянул в бинокль и засмеялся:
– В десятку.
Иван кивнул:
– Иначе и быть не может. Федя, изобразим?
– Подожди, совсем не пристрелена, – проворчал Федор.
– Да ладно, коробок-то сбил.
Он взял с капота пластиковый стакан и побежал в сторону леса.
– Что он хочет сделать? – насторожился Родя.
– Робин Гуда повторить. Стакан на голове, Федя снимает.
Родя закричал:
– Иван, прекрати, прекрати эти штучки! Прошу тебя!
– Спокойно, шеф! – откликнулся Иван. – Я в Феде уверен.
– Федор, может, не надо рисковать? Я не приказываю, а спрашиваю.
– Шеф, это его забава, ну, что я могу сделать?
Он опять оперся на капот, чуть поправил оптику и приказал Грише:
– Счет!
Гриша громко крикнул:
– Внимание! Отчет! Три, два, один!
Хлопок, Родя видит в бинокль бледное лицо Ивана, он поднимает с земли стакан и идет к группе.
Родя смущен: надо было приказать, это же глупость, зачем так рисковать?
– Шеф, без обиды. Надо немного адреналина впрыснуть в кровь. А в целом это не опасно, Федя классный стрелок.
Родя взял Ивана за локоть:
– Последний раз, ты понял?
– Согласен, шеф, – смущенно кивнул Иван.
Сели на поваленное дерево. Родя понимал, что ребята ждут объяснений, и задачи на первое время он определил.
– Завтра я попытаюсь переговорить с человеком, который якобы акционировал хлебокомбинат, а на самом деле акции все у него, рабочие не получили ничего. Предложу небольшие деньги, чтобы он уступил кресло. Не согласится – его проблемы.
– Будем убирать? – поинтересовался Иван.
– Пока нет. Дадим время, и тогда перекроем поставку муки. Будем останавливать и заворачивать все машины. Печет он с колес, запаса нет, через неделю город останется без хлеба, и тогда придем мы. Будет мука, будет хлеб, будет уважение начальства и рабочих.
– А директор? – спросил Григорий.
– Свою долю он получит, остальное раздадим рабочим. За год акции можно скупить под разным предлогом, и комбинат наш. Следующая задача – ЦУМ. Его прихватили два братца Щербаковские, один служил в партии, другой в профсоюзах. У них с коллективом тоже конфликт, этим можно воспользоваться. Вчерне план такой. Рано утром снимаем охрану, к тому времени из числа работников формируем стачечный комитет, он занимает кабинет директора и никого не пускает в контору.
