– Гузель, дочь моя, скажи мне, Родион Петрович не делал тебе каких-нибудь предложений? Русские мужчины любят азиатских красавиц. Признайся, что он тебе говорил?
Гузель смутилась:
– Ата, ради Аллаха – не говори такое и не думай такое про Родиона Петровича. Я пять раз делала ему массаж, как учила меня старая Магдалена с еврейской улицы. Я пять раз сказала ему приветствие, и он пять раз сказал мне спасибо. Вот и все.
Отец кивнул:
– Я рад, дорогая моя, что все так. Но я заметил, что он тебе нравится. Скажи мне, так ли это?
Гузель смутилась, прикрыла лицо платком:
– Да, ата, Родион Петрович очень хороший человек.
Отец вздохнул:
– Гузель, ты еще не испытывала, что такое любовь. Я не умею тебе этого передать. Ты видела, как ласточка тайно от человека влетает в свое гнездо? Любовь – как пташка, впорхнет в твое сердце, ты сама этого не заметишь. Родя хороший человек, но, дитя мое, здесь другая страна, другой мир, другие люди. И живут они по другим законам. Нам надо возвращаться к своему народу, а на чужбине можно совсем потеряться.
– Ата, а как же ты согласился, чтобы я поехала сюда учиться?
– Да, но я не знал, что это будет так трудно, – отец боялся прямого ответа.
– А если друг твоего друга поможет нам, мы останемся? Я очень хочу стать хорошим врачом.
– Моли Аллаха, и я молю. Иди спать, уже поздно.
Бывакин старался как можно меньше обращаться к властям, тем более с просьбами о помощи. Он приезжал на совещания, которые проводили заместители губернатора и даже он сам, вставал и говорил свое мнение, если его спрашивали. Губернатор несколько раз приглашал лично, предлагал долю в больших строительных проектах. Родион вежливо отказывался, ссылаясь на естественное желание работать «сам на сам».
– Поймите меня правильно, опыт мой скромный, просто боюсь вас подвести. А на своих объектах я сам отвечаю перед собой, тут проще.
Губернатор однажды спросил напрямую:
– Родион Петрович, сдается мне, чураетесь вы строительного сообщества потому, что комплекс прошлого вас сдерживает. Забудьте все к чертям собачьим! Я попросил подготовить на вас объективку – все вполне прилично. Ну, бурная молодость, разборки и прочее – все же через это прошли. И, кстати, многие присосались к бюджетной кормушке, не стесняются, а вы все на кредитах. Берите корпуса завода полимеров, отвели участок в пяти километрах от города, гарантирую тридцать процентов федеральных вложений, но через вас. Солидная сумма. Зайдите в управление строительства, познакомьтесь с документацией.
Родя кивнул и повернулся к хозяину кабинета:
– Уточните сразу, что я должен буду вернуть?
Губернатор засмеялся:
– Вот что значит – образ российского чиновника! Ни дня без взятки! Родион Петрович, я второй год работаю, и хочу еще много лет служить родной области. Я русский человек, вас не удивляет мое имя-отчество? Очень несовременно: Макар Устинович, к тому же – Зенов. Предки мои из староверов, я кое-как выбрался из тайги, чтобы учиться, всей общиной обсуждали, но снарядили и деньгами снабжали. Год назад родителей вывез в город, купил на окраине домик, живут, как хотят. Мне брать, а тем паче – красть, вера не позволяет. Даже не вера, а убежденность. Если единоверцы мои, а они в тайге так и живут – если они узнают, что Макарка вор – проклянут. Впрочем, довольно об этом. У меня приличная зарплата, да администрация президента в пакетах присылает, не бедствую. Значит, так: знакомитесь с документами и мне согласие. Заключим договор, работы вам по проекту на полтора года. Все, до встречи. Да, Родион Петрович, мои откровения…
