Собрание сочинений. Пьесы - страница 2

Николай: Сегодня, на удивление, вышел очень спокойный день… Как будто все сложили ружья… Невероятно…

Жанна: Répétons…^>58

Герои повторяют последнее упражнение с закрытыми глазами и встречаются губами.

Жанна: Non…^>59

Николай: Жанна?.. Мисс Моно… Что же я наделал?.. Дырявая моя голова… Это ведь не просто женщина… Это жена моего командира… Мне нужно… Нет, я обязан… Как минимум, извиниться перед Вами. Мисс, я не могу больше здесь задерживаться… Небо такое тяжелое… Облака наболевшие… Что я наделал? Я не знаю, как я сюда попал… Я не знаю местных дорог… Где моя одежда… Я должен признаться капитану… Где он может быть? Мисс Моно? Мисс Моно?.. Что мне делать?.. Что это было сейчас, пустая голова… Что это было за замыкание?.. Теперь мне сойти с ума… Провалиться… Как стыдно… Сгорю заживо…

Николай впервые обращает внимание на фотографию над кроватью, где Жанна запечатлена в разном возрасте с Жоржем. Герой понимает, что она его дочь.

Николай: Жанна – командирская дочь? Ха… (Заливается смехом.) Не верю своим глазам… Подожди… Ничего не понимаю… Все верно… Ну, хотя бы это не так неприлично… Ох, судьбинушка-судьба… Ха… (Прикрывает рот ладонью.) Сначала зову ее, теперь смеюсь во весь голос… Что она может подумать?.. Ой, дурак… Ой, дурак… Тихо… Но все же негоже так поступать… Но… Но ведь она – само совершенство… Ангел внутри Мировой войны…

Ночь коротка,

Спят облака,

И лежит у меня на ладони

Незнакомая Ваша рука.

После тревог

Спит городок.

Я услышал мелодию вальса

И сюда заглянул на часок…

Автор (закадровый голос): За плечами у Николая уже была Советско-финская война, больше двух лет немецких лагерей для военнопленных, побег и зачисление в ряды французского Движения Сопротивления, несколько пулевых ранений и контузий.

Первое время макизары относились к бывшему русскому военнопленному настороженно. Свою ненависть к врагу ему пришлось доказывать на поле боя. На первую операцию Николай Максимович шел без оружия и винтовку себе добывал в бою. Не зная французского языка, он вынужден был объясняться с местными жестами или рисунками.

Итого уже шел шестой год бессонных ночей и зверских чудовищных дней.

Николай: А-а-а!.. Стой! Куда!? Пригнись! Назад! Стой! Где я? Почему я здесь? Что это?

Входит Жанна. Идет к примусу.

Николай: Жанна?! Подожди. Стой!

Жанна останавливается.

Николай: Мой взвод… Они стояли в ряд и смотрели на меня… молча… угрюмо… Так это был сон…

Жанна идет дальше.

Николай: Мы бежали по широкому полю к деревне с винтовками наперевес и примкнутыми штыками. Нам надо было захватить ее… стремительно, врасплох. Поэтому мы не стреляли. Но начали стрелять они… Кто-то упал справа, резко, навзничь, словно отскочив головой от невидимого препятствия… То здесь, то там стала взрываться земля. Солдаты падали. Кто-то поднимался и бежал вперед. Кто-то оставался лежать недвижим. Покатилось «ура» по полю. Я тоже бежал и кричал «ура». И тут меня подбросило и опрокинуло… Дальше не помню… Очнулся я от резкой боли в ногах: кто-то дергал меня за рукав и пытался тянуть куда-то. С трудом проморгав засыпанные землей глаза, я увидел мальчика лет десяти. Он что-то кричал мне, размазывая ладонью слезы на грязных щеках. Я не мог понять что. В голове стоял звенящий гул… Этот мальчик… Он прибился к нам при отступлении дней десять назад. Как же его звали?.. Ванька!.. Гимнастерку ему справили, сапоги не по размеру… Сын полка, получается… Ветер трепал его русые волосы… А пилотку он, похоже, потерял… Но почему он здесь?! Ему же было приказано оставаться в тылу, с ранеными… Я посмотрел влево, туда, куда Ванька тыкал рукой. Немцы неспешно шагали со стороны деревни жиденькой цепью, изредка передергивая затворы и… стреляя вниз. Зачем они стреляют в Землю?.. Отвоевался, стало быть…