Собрание сочинений. Том 1. Поэзия - страница 26

За жизнь когтями драться я, право, не привык!

Улыбчивые черти сказали мне в аду,

Что я не так воспитан, что им не подойду.

«Ты очень честный парень; конечно, выбирай,

Но если откровенно – иди ты к богу в рай!»

Я умер, все в порядке: в карманах пропуска,

Подписаны все справки, печати в паспортах.

На белом дирижабле, похожем на свинью,

Легко раздвинув тучи, мы вылезли в раю.

Нас приняли в объятья, и все кричат «ура!»,

Кругом висят плакаты за образцовый рай.

У всех на лицах радость, я был доволен всем,

Но строить вместе с ними я просто не умел.

Вдруг какой-то ангел мне крикнул на лету,

Что я испорчен адом, что им не подойду.

«Ты очень странный парень, плакатам ты не рад;

Мы с транспортом уладим – давай обратно в ад!»

Я кончил путешествие ударом в землю лбом,

Из головы все вышибло, не помню ничего.

В глазах опушка леса, в ушах шумит листва,

Стоит избушка рядом, вдали течет река.

Достал я из кармана все справки, паспорта,

Я изорвал их в клочья и в землю закопал.

1980

Шумящий мир

Этот шумящий мир безмолвен и пуст,

Как высохший куст.

Куст урожай принесет – один только плод,

Плод моих чувств.

Здесь растут странные растенья –

Не дают совершенно тени.

Я по шипам иду, ругая жару;

Лучше б я снова попал туда, где я был –

В безумном аду, в бездумном раю.

Здесь живут странные созданья –

Лишены чувства осязанья.

Их рассудок подчинен другим законам,

Потому что боль их коже незнакома,

И жестокость их обычно мне известна,

Я себя бы так же вел на их месте.

Этот шумящий мир мне чем-то знаком,

Я раньше был в нем в обличье ином,

И я на него смотрел с другой стороны

Холодной луны.

Взгляд вперед взглядом был назад –

Вывернул наизнанку взгляд.

И по замкнутому кругу неизбежно

Новый взгляд находит то же, что и прежде.

Постоянство превращений без возврата –

Свойство мира или, может, свойство взгляда?

1980

Последний день воды

Дождь прошел, и улицы пусты,

Но остались улицы сухими.

Это был последний день воды –

Первый день расплавленной пустыни.

И я в пустыне в городе большом,

И в виде миражей остались лужи,

Змеино-желтые глаза песка

Сквозь эфемерность луж глядят наружу.

Все это значит лишь одно:

Что скоро кончиться должно

Все.

А город весь – песочные часы:

Песок пересыпаться будет вечно.

И я бы вечно ждать хотел воды,

Но вечность – это просто бесконечно.

1980

Кукла

Любви мне живой не надо,

Хватит терзать себя.

Мне надо простую куклу

Серийного образца.

Одежда была бы сшита

Модно, и был бы вкус.

Глаза раскрашены ярко,

Без голоса обойдусь.

– Девочка, где твой бантик?

Я видел в тебе всегда,

Когда сдирала джинсовый фантик,

Колеса и провода.

Но дальше под проводами

Кукла была живой.

Подсунули эту куклу

С фабричным дефектом – душой.

Все это открылось позже.

Подлый торгаш продал

Эту ненужную роскошь,

Чтобы я психом стал.

1980

Живые и мертвые

Здесь странствию конец приходит у таблички,

«Конец Вселенной» гравировано на ней.

Табличка та прикована к калитке,

Досаден скрип несмазанных петель.

Не в полночь во тьме суровой,

А утром в похмелье сердец

У этой зеркальной калитки

Живого встречает мертвец.

В зеркальном дереве оскал холодной маски,

И в нем смиренье, неподвижность, пустота

Искажены черты пророческим гротеском –

Дурное фото твоего лица

Все меньше и меньше разница,

Вот копией стал образец.

Под звон разбитого зеркала

Живого хоронит мертвец.

1980

451 °F

Пока ты куда неизвестно ходил,

Потушен, погашен твой юношеский пыл

пожарной командой.

Ты не знаешь ли, кто эти люди

В касках и в масках,

С лицами честных героев,

Назад Вперед

Собрание сочинений. Том 1. Поэзия - страница 26

Похожие книги