Вчера Юрий Петрович вызвал его к себе в кабинет и начал без обиняков:
– Ну что ж, Дмитрий Викторович, как говорят спортсмены, разминка окончена. Теперь ты дипломированный инженер, и спрос с тебя теперь повышенный. Прикрепляю к тебе двух техников. Сам будешь разрабатывать изделия, а они – деталировать. Если увижу, что сам занимаешься за них деталировкой – пеняй на себя. Шкуру спущу! Помогать, конечно, им надо. И воспитывать ты их обязан, но чертить они должны самостоятельно, причём с самого начала. Ни одной линии на их ватмане не проводи, а то окажешь им медвежью услугу. Ты меня понял?
– Да, понял, Юрий Петрович. Можно идти?
– Иди-иди, дорогой. Желаю успеха!
Вернувшись на своё место, Дмитрий Викторович сразу же увидел, что его ожидают юноша и девушка.
– Присаживайтесь, молодые люди. И давайте знакомиться. Меня зовут Уланов Дмитрий Викторович.
– Оля Лубкова.
– Олег Гриднев.
– Поближе познакомимся, я думаю, завтра. А сегодня я ознакомлю вас с нашими задачами на ближайшее время…
По пути домой Дмитрий Викторович то и дело мысленно возвращался к новичкам. Оля уже окончила техникум и потому имеет некоторые чертёжные навыки. А вот с Олегом дела посложнее – ему придётся всё начинать почти что с нуля. Ведь в школе черчению почти совсем не обучают.
С первого взгляда девушка не произвела на него особого впечатления. У неё были длинные тёмно-русые волосы, серые, несколько раскосые, как у казашки, глаза; очень большой рот с тонкими бледно-розовыми губами; очень слабо развитая, прямо-таки полудетская грудь и худые руки, с чуть заметными прожилками на прозрачной смуглой коже… Однако больше всего угнетало – если не сказать, что действовало отталкивающе, – небольшое родимое пятно на левой щеке, тогда как ему всегда нравилось, когда кожа у кого бы то ни было – в особенности у девушек – абсолютно чистая, без единого пятнышка. Он и сам до сих пор старается по возможности не снимать майку на пляже, хорошо помня, что на спине у него имеется большое родимое пятно. И сколько бы он ни ругал себя в душе за такую чрезмерную чувствительность к подобным мелочам – ничего не мог с собой поделать…
Но через какое-то время Дмитрий Викторович с удовлетворением отметил, что Оля, в отличие от Олега, очень внимательно слушает его объяснения и задаёт всегда дельные вопросы, если ей что-то не понятно. Парень же то и дело со скучающим видом посматривал на часы и оживал лишь тогда, когда наставник откладывал в сторону карандаш со словами: «На сегодня хватит, друзья мои. Теперь можно и по домам!»
А оставшись один на один с кульманом, он каждый раз очень остро чувствовал, что ему не хватает сейчас творческого вдохновения и уверенности в себе. Он хорошо понимал, что ему самому до сих пор необходима помощь Копылова, к которой он уже успел привыкнуть. И всегда принимал её как должное. Дмитрий Викторович нисколько не сомневался в том, что начальник отдела всегда ставит свою утверждающую подпись в графе «ведущий конструктор» автоматически, совершенно не проверяя чертежей. И теперь Юрий Петрович будет полагаться на его опыт так же, как раньше полагался на опыт Копылова. Однако сам-то он отнюдь не был уверен, что в его чертежах нет ошибок. И потому решил показать вечером общий вид и основные узлы только что разработанной установки Людмиле Леонидовне или отцу.
Она ушла на днях в декретный отпуск, а Юрий Копылов перешёл работать в другой отдел. Так что должность начальника конструкторской бригады на сегодняшний день оставалась вакантной.
