Все страшное: раковинки рта,
Плечи, ключицы, затыльцы
И голос, обтекающий карта —
вый Корень – всё однофамильцы,
Однофамилки всё, однофами —
редореми: И медленного жутче.
И зеркалу огульному скорми
Все отраженья, стало чтобы жестче,
И тут-то оно выплыло в зерцало.
В зерцале холодно, рассвет… —
Волнистого и мягкого металла
Увидишь губы, шепчущие: «Да,
«Сквозь тело протекают провода,
«И на коленах нежен первоцвет,
«Советуя трехкрылому растенью
«Соприкоснуться со льдяною тенью».
От темени до волокнистых пят —
Витые провода, витые;
Там электроны маленькие спят,
Орбиты шевеля сторожевые;
Там ходят голобокие жуки,
Разглаживая скомканные рыльца
О бронзовых кроватей шишаки
И сткла окаменевшие перильца.
Что может быть страшнее на земле —
и в комнате, и в комнате – Чем имя,
Чем звуков ряд, расправленный в игле,
Отправленный кружить в не это время?
Но именно: страшней не что плодишь,
В углах и плоскостях ища кормилиц —
Страшнее нет, чем: в зеркало глядишь,
А там, на дне, одно – однофамилец.
