– Змеюка с вертикальным взлётом, – прохрипел я, чувствуя, как меня расплющивает о Горынычеву спину.
– Ась? – прокричал Михалыч, но я только отмахнулся.
Однако вскоре Горыныч набрал высоту и полет оказался неожиданно комфортным.
Не знаю почему, но мне даже ветер не бил в лицо, а так, обдувал легонько и всё. Хотя летели мы очень быстро. Лесные поляны мелькали так, что их и разглядеть было невозможно, а когда пошли открытые пространства, то поля и реки, неожиданно возникая перед нами, тут же оставались позади. Не спрашивайте, без понятия от чего так. Наверное, Змей – существо сказочное и законы природы на него тоже действовали другие, сказочные. Но, как бы то ни было, а вскоре я уже наслаждался полетом, с интересом поглядывая по сторонам.
Горыныч плавно опустился ниже и теперь мы летели на высоте метров пятидесяти, может, ста над землёй, точно понять я не мог, не авиатор, уж простите.
– А мы не низко идём? – проорал я ему.
Правая голова медленно на лету повернулась и внимательно меня осмотрела. Я поёжился и ругнулся про себя. Рептилия с крылышками, да глаза как блюдца, еще и смотрит, не мигая так оценивающе. Бр-р-р.
– Нормально идём, – пробасила голова, видимо удовлетворившись осмотром. – Зато издалека нас не видно.
– А ясно, – закивал я. – Разумно.
– А то! А к месту высадки подходить будем, совсем низко пойдём, над деревьями прямо.
– А долго нам еще?
– Часа два. А что, устал?
– Не-не, просто интересуюсь.
– Интересуется, он, – проворчала левая голова, разворачиваясь ко мне. – Любопытный какой…
Я хотел было развести руками мол, ну, да, что уж тут поделать, но вовремя одумался и посильнее вцепился в спину Горыныча.
– А чего с вашей средней головой? Поранилась?
– Зуб болит, – коротко пояснила правая.
– Угу, – сказала левая, – жрёт, что попало, а страдаем все вместе.
– Так полечили бы.
– Боится, – пояснила правая.
Средняя голова тоже повернулась ко мне и смущённо кивнула.
– Эй, – заорал я, – вы вперёд-то смотрите, а то врежемся во что-нибудь!
– Не врежемся! – левая.
– Не бойся, – правая.
– Мы знаешь, какой отличный летун? Сейчас покажу, как мы в воздухе кувыркаться можем! – левая.
– Не надо! Я верю, верю!
Правая и левая ухмыльнулись и развернулись вперёд, а средняя так и продолжала смотреть на меня.
– Не надо бояться, – сказал я ей. – Ну, разочек потерпеть, зато потом какое облегчение будет.
Голова вздохнула.
– А вы хоть полоскаете?
Заинтересованный взгляд.
– Ну, ромашкой там, шалфеем.
И дальше мы со средней головой отлично коротали время, обсуждая животрепещущие вопросы стоматологии. Михалыч, похоже, задремал и сопел мне в спину. Чем занималась Маша я не знаю, не оглядывался, но наверняка уткнулась в книгу, переживая очередной роман благородного рыцаря и светской дамы.
– А вот древние римляне, говорят, на место вырванного зуба вкручивали другой на шурупе и прямо в челюсть.
– М-м-м!!!
– Ага, жуть, верно? Зато раз и навсегда.
– М-м-м?
– Вот и я говорю – не надо бояться. Надо решиться и действовать. А пока полоскание и еще раз полоскание.
– М-м-м.
Я скоро полиглотом стану по шипению и мычанию.
– Снижаемся, – проревела правая голова.
За интересной беседой я и не заметил, как пролетело время.
Под нами снова был лес и верхушки деревьев мелькали прямо под брюхом Горыныча.
Полёт замедлился, а вскоре мы совсем зависли над небольшой поляной.
– Здесь, – сказала левая голова и мы плавно опустились на землю.
