Из душевой он меня уже вынес на руках. Затем усадил на одну из скамеечек. Тщательно вытер, помог надеть мне новые трусики и надел на меня уже другую футболку, но тоже мужскую.
– Молодец, справилась, – похвалил он. – Сейчас примешь лекарство и поспишь. А в следующее пробуждение поешь. И уверен, уже завтра тебе станет значительно лучше.
Я лишь угукнула ему в грудь, но чувствовала что уплываю в мир снов.
Держаться больше не было сил.
И последними мыслями у меня было: почему Иван такой ласковый, когда мне совсем плохо, и такой холодный когда мне лучше? И что будет когда мне действительно станет лучше? Как Иван меня спасет? Да и спасет ли?
Я не знала что меня ждет дальше, и тревожные картинки вновь стали складываться для меня в очередной кошмарный сон...
В следующий раз, когда я открыла глаза, то поняла что чувствую себя очень хорошо.
Мне уже не было так дико жарко и душно, не было тяжести в бронхах и кажется не было такой сильной слабости. И хоть я только проснулась и толком еще ничего не сделала, но я явно чувствовала себя значительно лучше.
Конечно, любой человек обрадовался бы что чувствует себя хорошо, но только не я. Я понимала что меня ждет, и теперь время для меня стало отсчитываться в обратном направлении.
Страх прибавился, когда я увидела, что я в этой коморке совсем одна. Моего грубияна-спасителя Ивана не было рядом, и это тоже привело меня в ужас.
А что если он просто вылечил меня и теперь ушел? Что если он не станет меня спасать? Не поможет сбежать? Неужели он просто оставит меня здесь?!
Я вскочила на своей ужасно жесткой кровати и бросилась к двери.
Если Иван меня бросил, то думать больше нельзя. Я должна сбежать отсюда как можно скорее, иначе весь этот ужас, от которой меня спасла пневмония, повторится. Но во второй раз мне уже вряд ли кто-то поможет. Даже если у меня будет повторная пневмония, скорее всего мне просто не поверят.
Какой кошмар!
Я дернула за дверную ручку, но она оказалась заперта.
Конечно, меня заперли здесь как кролика в садке, и вот-вот придет мой палач, чтобы принести меня в жертву!
Слезы хлынули у меня из глаз. Первой мыслью было попытаться выломать дверь. Вряд ли бы у меня получилось, но я решила даже не пробовать. Потому что меня могут услышать и тогда я не смогу сбежать тихо и более-менее продумано.
Надо придумать что-то другое.
Я осмотрела коморку и вспомнила про то, что говорил хозяин этого места: здесь должно быть отопление и вентиляция. Может мне повезет, и вентиляция достаточно широкая, чтобы я смогла по ней пролезть?
Вот только куда я вылезу? Что если вентиляция заканчивается привинченной решеткой, и я не смогу ее сломать? А потом? Вдруг меня просто замуруют в ней в назидание другим девочкам, которые мечтают о побеге?
Я тряхнула головой, прогнав неприятные мысли, а затем залезла на кровать. Немного ниже потолка находилась решетка. Тогда я вцепилась в нее и принялась дергать.
Бесполезно - только пальцы себе ободрала.
Оглядевшись я увидела баллон. Я смутно помнила что Иван временами надевал мне трубочку с двумя катеторами, которые шли в нос, и по ним шел кислород. Я помню как он объяснял мне это, пока я была в бреду.
Я спрыгнула вниз и подняла баллон, и он оказался очень легким.
Я лишь надеялась что Иван «скормил» мне весь газ и там уже нет давления.
Когда я вновь залезла на кровать и замахнулась баллоном, чтобы ударить по решетке, то замок в двери внезапно щелкнул и она открылась. Я так и застыла с баллоном в руках, готовая сражаться за свою свободу до последней капли крови.
