— Ты же говорил, что все будет хорошо…
— Вероятнее всего. Но белые медведи — не то же самое, что все остальные. У нас вообще нет данных по ним. В общих чертах понятно, что все они медведи, но у всех есть особенности. Твой ребенок — уникальный. И единственный в своем роде. Вика не может тебе пообещать, что сделает все, и в итоге этого не сделать.
— И это «все» — ты.
— Пока что да. А там посмотрим.
— Зря ты согласился, — откинулась расслабленно на спинку сиденья. — Я видела вчера Рэма. Один взгляд в сторону его жены, и мое «все» полетит к чертям.
— Я не самоубийца.
— Просто не можешь ее забыть.
— Не могу ей отказать — это не одно и то же.
— Она думаете о тебе лучше, чем ты есть на самом деле? Или ей тебя не жаль?
— Скорее, жалеет.
— Ужас…
Его губы поползли в хищную ухмылку, а взгляд заинтересованно заблестел.
— Что? — вздернула я брови.
— А ты ничего, — оскалился он. — Давай родим здорового медвежонка, а дальше посмотрим.
Я прыснула:
— Будто у меня есть выбор.
— Был. Но ты молодец. Мне уже чертовски приятно тобой гордиться.
Я не знаю, как так вышло, но до Аджуна мы доехали если не друзьями, то хорошими знакомыми.
Что только затрудняло, на мой взгляд, предстоящее сотрудничество…
***
Я глянула на накрытый столик на веранде, потом на часы… и перевела взгляд на вид, открывавшийся с холма.
Было раннее утро, но Аджун уже потихоньку просыпался. Хотя, этого как всегда было почти неслышно. Соседи справа — семья из двоих взрослых и двоих детей — собирались на рыбалку. Отец проверял шины у велосипедов, сын фиксировал удочки на специальных креплениях на рамах. И все — в такой тишине, что впору заподозрить у себя проблемы со слухом. На площади в низине тоже уже сновали туда-сюда жители, но никаких тебе криков, музыки, сигналов машин и плача детей. Привыкнуть к тишине Аджуна было, наверное, сложнее всего. Сначала я просидела в ступоре неделю, пытаясь заполнять звуковой голод новостями по плазме и постоянной учебой в виртуальном кабинете.
Но с Джастисом отсидеться в доме не вышло.
Первые дни по приезду он пропал, и я даже немного расслабилась — слишком меня поразило наше общение в поездке. Он показался мне того опасного мужского типа, в варианте оборотня помноженного на двое, который сражает женщин на подлете, как электрическая мухобойка. И они падают к его ногам, подрыгивая лапками. Не знаю, как Вика устояла против такой харизмы и сексуальной энергетики, бьющей из него струей под напором. Хотя, я — не Вика. У меня всего-то был один мужчина в планах на всю жизнь и другой, от которого ждала ребенка. Много это для двадцати одного года? Или мало?
Я слишком заучилась, стремилась соответствовать ожиданиям отца, откладывая себя на потом. Хорошая девочка для всех, кроме себя. Пол не настаивал на близости — убедил меня, что все у нас с ним произойдет после свадьбы, и спешить некуда. Только по итогу наших с ним отношений мне, пожалуй, полагалась медаль «Самой большой идиотке года». И я бы повесила ее себе на шею и утопилась в горе, но мне не дали.
Джастис вернулся в мою жизнь через неделю после приезда полным энтузиазма познакомить меня с этой самой жизнью в новом варианте. Он вытаскивал меня из дома на прогулку каждый вечер, разрушая залежи стереотипов о диком зверином мире. Мир оказался вполне цивилизованным. Нет, оборотни иногда бегали по дорожкам и в звериной ипостаси, и у меня заняло время, чтобы воспринимать их личностями, а не шарахаться в кусты. В Смиртоне обороты на людях запрещены, и просто так по улицам они не бегают. Но в остальном местные жители пользовались всеми благами цивилизации. Были у них, конечно, странности, и даже Джастис на фоне некоторых казался больше человеком. Но он жил в Смиртоне, и это все объясняло. Большинство жителей Аджуна никогда не бывали в сердце человеческой цивилизации.
