Сочинения. 1912–1935: В 2 томах. Том 1 - страница 7

Первое научное издание текстов двух русско-еврейских писателей, теоретиков и практиков радикального анархизма первой пол. XX в. Кроме прозаической утопии-поэмы «Страна Анархия» (1917–1919) и памятки-трактата «Первый Центральный Социотехникум» (1919), в него вошли избранные статьи и очерки из анархистской периодики. Тексты прокомментированы и дополнены более поздними материалами братьев, включающими их зарубежные публикации 1930–1950-х гг., специа

Юрий Николаевич Марр (1893–1935), сын академика Н.Я. Марра, при жизни был известен лишь как специалист-востоковед, занимавшийся персидским языком и литературой. В 1970–1990-е годы появились первые публикации его художественных текстов, значительная часть которых относится к футуристическому и постфутуристическому направлениям в литературе, имеет очевидную близость как к творениям заумной школы и Обэриу, так и к традициям русской сатирической и лу

Юрий Николаевич Марр (1893–1935), сын академика Н.Я. Марра, при жизни был известен лишь как специалист-востоковед, занимавшийся персидским языком и литературой. В 1970–1990-е годы появились первые публикации его художественных текстов, значительная часть которых относится к футуристическому и постфутуристическому направлениям в литературе, имеет очевидную близость как к творениям заумной школы и Обэриу, так и к традициям русской сатирической и лу

Издание впервые представляет совместное сочинение поэта будущего А. Бренера и бывшего учёного С. Кудрявцева. В гнигу входят теоретический трактат "Похвальное слово зауми", мифологические очерки о трёх заумниках и одном супрематисте, сказ о святом мученике Христофоре и его странствиях за пределы разума, короткие натурфилософские экскурсии по сломанному миру и тайной жизни академиков, а также видение о Последовательницах Зауми.В формате PDF A4 сохр

Роман в четырёх книгах. В целом это жизнеописание героя на протяжении 55 лет. "Шуга" повествует о его попытке раскрыть тайну жизни своего отца, но герой сталкивается с тайной своего происхождения.«Крест-накрест» – Ленинград спустя четыре года после описываемых в «Шуге» событий. Встреча с новыми людьми, раскрытие новых талантов и, соответственно, повышение меры ответственности за судьбу близких и не очень близких людей. «Последняя попытка» – неско

В сборник известной детской писательницы Нины Михайловны Артюховой (1901–1990 гг.) вошли повести «Мама», «Леля» и поэма «Грибное лето», которая публикуется впервые. Все три произведения рассказывают о жизни и судьбах обычных людей – больших и маленьких – в военные и первые послевоенные годы, о том, как перепахала война семьи и отношения, как по-разному ведут себя люди в такую тяжелую пору, как нелегко строить новое и восстанавливать разрушенное,

В книге «Братья Харди и тайна старой мельницы» юным сыщикам придется распутать очередной клубок череды запутанных событий. В городе появились фальшивые двадцатидолларовые купюры. Догадок много, но улик – практически ни одной. Правда, одна зацепка приводит братьев Харди на старую мельницу, которая служит проходной для современного завода. Что-то на этой мельнице есть, но попасть туда практически невозможно. И тогда братья решают пойти на риск…Для

Красавица Маргарита – жемчужина высшего света Англии. Она посещает светские рауты, водит дружбу с принцем Уэльским и терпит нелюбимого, но состоятельного мужа. Тем временем в Англии только и разговоров что о неуловимом герое по прозвищу Сапожок Принцессы. Он умудряется спасать французских аристократов из рук палачей и от лезвия гильотины. Его превозносят по одну сторону Ла-Манша и отчаянно желают отправить на плаху по другую сторону пролива. Фран

Это не разрушительная любовь. Это разрушительная игра, в которой на кону стоит любовь.«Разрушительная игра» – вторая книга цикла Аны Хуан TWISTED. Цикл рассказывает о четырех очень разных подругах, каждая из которых обретает любовь. Одна книга – одна история любви.Идеально для любителей романов Моны Кастен, Эрин Уатт и Л. Дж. Шэн.В жилах Бриджит фон Ашеберг течет королевская кровь. Она всегда мечтала жить обычной жизнью, но когда ее брат отрекает

Жизнь человеческая всегда больше себя самой. Это жизнь плюс еще что-то. Слова – но не просто, а те самые, единственные. Ага, я тоже о стихах. Но не только. Это жизнь плюс еще что-то. Невозможно расчертить жизнь на клеточки. Потому что ты никогда не знаешь, в какой клеточке ты окажешься в следующий миг.