Борисов умолкал и, выждав некоторое время, подступал с другой стороны:
– На Пролетарской установлен генератор с водородным охлаждением. Любопытная штука.
– Плевать я хотел на генератор! Нужен он мне, как корове седло. Отцепись от меня со своими воспитательными приемчиками.
Поостыв, он ворчливо, невзначай бросал:
– Генератор-то, наверно, какой-нибудь старый приспособили?
– Новенький. Последний выпуск, – невозмутимо сообщал Борисов.
– Ты коварный искуситель, – сдавался Андрей.
«Искуситель» всяческими способами заставлял Андрея присматриваться на станциях к людям.
Должность энергетика была, по его словам, самая главная должность на земле. Энергетики давали людям свет, тепло, силу – это была их продукция. Бесстрашно и умно управляли они напряжениями в сотни тысяч вольт, гигантскими машинами, где бушевали потоки воды, раскаленный пар под давлением в десятки атмосфер. Их профессия требовала непрерывного общения со смертельной опасностью.
Чем лучше они работали, тем незаметней выглядел их труд.
Попадая на станцию, Андрей забывал о словах Борисова. Со всех сторон его влекли к себе всевозможные реле, моторчики, регуляторы. Среди них встречались его давние институтские приятели. Он обнаруживал их на станционных пультах, в жаре котельных, у занесенных снегом затворов плотин, в трансформаторных будках. Иногда он с трудом узнавал их. На пульте Пролетарской станции он отыскал регулятор напряжения, про который ему твердил Борисов. Когда-то в аспирантуре Андрей участвовал в конструировании этого регулятора. За толстым стеклом, пощелкивая, изящно кланялись рычажки, вертелись зубчатки. Малиново светились радиолампы сквозь решетчатый футляр. Но что-то чужое появилось в приборе. Лак потрескался, помутнели никелированные части, сбоку торчали какие-то грубо приваренные щитки неизвестного назначения.
Андрей невольно потер ладонь, нащупывая следы ожога. Это случилось еще в институте, когда, налаживая прерыватель прибора, он, одурев от долгих неудач, схватился за включенный провод.
– Где ж тут прерыватель, что-то я его не вижу? – спросил он у дежурного инженера.
Тот лениво ткнул пальцем в сторону радиоламп. Андрей заглянул сквозь дырочки футляра и ничего не понял.
Он вспомнил слова Борисова и спросил, где Краснопевцев. Оказалось, что этот дежурный инженер с припухшим, сонным лицом и есть Краснопевцев.
– Куда же вы убрали прерыватель? – повторил Андрей. – Я знаю, что он был, я сам работал над этим регулятором.
– Добрый регулятор, – дипломатично заметил Краснопевцев.
– Значит, не очень, раз прерыватель убрали, – начиная злиться, сказал Андрей. – Для чего вы это сделали?
– А без него много лучше, – спокойно ответил Краснопевцев.
Пока он объяснял, почему «выкинул» прерыватель, лицо и вся фигура Андрея изображали поочередно сначала недоверчивую усмешку, потом стыд, потом шумный восторг. Действительно, лучше и проще. Однако Андрей был не новичок в науке, он знал цену подобной простоте.
– До чего ж у вас мило получается, – покачал головой Андрей. – Взяли да выбросили. Вы мне, как говорится, очки не втирайте. Много пересчитывать пришлось?
Наконец ему удалось чуть-чуть растормошить этого увальня. Краснопевцев достал клеенчатую тетрадь, исписанную вычислениями.
– Помаленьку у нас начинают заниматься автоматикой, – заговорил он. – Несколько институтов запрягли в эту колымагу. Недавно приехал автор одной схемы. А наши релейщики тоже вроде меня кое-что подправили в его устройстве. Так вы бы видели, в какую амбицию ударился этот деятель. Мол, как смеете без моего ведома, тоже, мол, исследователи. Так что разные авторы бывают. С вашим братом ухо держи востро.
