Ну, хорошо ли это?
А лучше так.
Это что-нибудь, да значит, не находите?
Резервуар для глубинных мыслей готов. Не утонуть бы, раз уж речь зашла о криминале.
Триада энтропии
Три возвращенных временем первобытных страсти (тело, экскременты, криминал) в совокупности я бы назвал Триадой энтропии. А в качестве символа Триады из всех предметов я бы выбрал жало свободы – электрический стул.
Электрический стул – всегда современно.
Хочется современного романа, а убивать не хочется. Уж если нечто подобное и произойдет – знайте, я не имел к этому никакого отношения.
Не имею права. Разве обладаем мы правом распоряжаться жизнью и судьбами других людей? Нет. Так же и автор. Даже если он и очень хороший человек, заслуживающий всяческого доверия и поощрения, все равно права на жизнь и судьбы своих героев не имеет. Факт.
Электрический стул
Своим видом электрический стул напоминает самодельное кресло, что часто встречаются на патриархальных дачах. Пахнет влажным деревом.
У героев много больше прав. Они могут убивать друг друга, особенно в наши дни, но при чем здесь автор? «Шестеро персонажей в поисках автора».
Вообще, если говорить серьезно, да простит меня Пиранделло, персонажи не особенно нуждаются в авторе. Нуждаются, но только на первых порах. Для того чтобы кто-нибудь зафиксировал на бумаге их имена. И с того самого момента, когда список составлен, начинается их вполне самостоятельная жизнь. Сама по себе жизнь. Вне автора.
Конечно, если речь идет о правдивой книге. Лживые книги бесспорно обречены.
Электрический стул
Есть во внешности электрического стула что-то от музыкального инструмента. Не могу объяснить, что именно. Может быть, подставки для ног напоминают педали фортепиано? Не знаю. Не могу знать.
Ловец сюжетов
Совсем другой коленкор, когда за дело берется Ловец сюжетов. Когда за дело берется Ловец сюжетов – все выглядит иначе. Его писание напоминает вырезание контуров из бумаги. Вырезание, раскрашивание, склеивание. Его герой не может даже и затылка почесать, когда ему того захочется. Что это за жизнь, и что это за писание?
Ирония.
Предположим, Ловец сюжетов не любит устриц. Так он и не закажет своему герою устриц. Приведет в дорогущий ресторан, и будет заставлять поглощать какие-нибудь котлеты по-киевски, хотя как раз котлет по-киевски его герой и не желает. Тем более что это дорогущий ресторан. Он бы еще каши манной заказал, прости Господи!
Разве виновен герой в том, что Ловец сюжетов скареда? Или язвенник?
Я уже не говорю о навязываемых персонажу поступках. Придуманных, не редко вопиющих поступках, в результате чего тот оказывается в неловком, а порой и в смертельно опасном положении.
Предположим, персонаж по воле Ловца сюжетов оступился и упал. Подвернул ногу. Был пьян. Кирпич на голову упал (Ловцы сюжетов очень любят смешить читателя, но часто не умеют этого делать). Одним словом, малый растянулся. А рука его (кисть) оказалась в луже. Пусть и солнечный день, и лежит персонаж на сухой земле, только рука его – в луже.
А знает ли Ловец сюжетов о том, что, пролежав в таком положении несколько часов, персонаж его может умереть от переохлаждения? И готов ли невежда к такому повороту собственного сюжета? Готов ли?
Запах мандарина
Будь на то моя воля, я бы обязал будущих авторов непременно изучать физиологию. В обязательном порядке.
Нередко героев посещают мысли, что и во сне их авторам явиться не могут.
