На следующий же день, в семь утра воскресенья, меня поджидала тренировка в спортивной школе. Двухчасовой баскет со строгим Вилей Михалычем, не терпевшим опозданий, начинался рано. И проснуться надо было никак не позднее шести. Гулкий шаг по подмерзшим тротуарам, минут двадцать медленного троллейбусного танго, и я вихрем врывался в здание спортшколы.
Как Страшный Суд, по возвращению домой, ожидала писанина очередного сочинения, которое надо было сдавать, – Да-да, что улыбаетесь? Непременно в понедельник.
– А в пятницу?! После занятий и выполнения домашних заданий на субботу, надо было ещё успеть решить кучу сложных задач для физматшколы
В четверг – тренировка баскетбола
Среда – репетиция домрового оркестра Тираспольского дома пионеров со строгим и бескомпромиссным Владимиром Михайловичем.
Вторник, снова, дневная двухчасовая тренировка по баскетболу.
Только понедельник, после школы, можно было использовать для получения нескольких книжек из рук Серафимы Михайловны – ласковой, заботливой хранительницы нашей школьной библиотеки.
Надо было ещё успеть и совершить дерзкий набег на наше замечательное городское книгохранилище. Там выдавали только по две художественные и две научно-популярные книги на нос. Зачастую, выручал отец, забегая в городскую библиотеку с работы, по дороге домой. Крюк для него из второй школы, находившейся за центральным рынком, был неблизким. Теперь, я это хорошо осознаю и, запоздало, но ценю очень и очень высоко.
Несмотря на все это, поступивших книжных запасов едва-едва хватало на то, чтобы дожить до следующего понедельника.
Институт, аспирантура, работа в Академии Наук, семья, бизнес. Нет, никогда больше, ни разу в жизни, я не был так занят и, одновременно, так свободен, так счастлив, как в те далекие и славные времена…
Напрасно, -напрасно, прежние ИЛЛЮЗИОНЫ прозвали кинотеатрами. Мир мечты, изощренной фантазии, приключений, гораздо точнее, сочнее и красочнее, вбирало в себя именно то, исходное базовое слово, ярко сверкавшее разноцветными праздничными огнями:
После маленького, милого, уютного сокирянского кино моего детства, тираспольские кинотеатры поразили своим разнообразием, размерами и разными характерами.
Каждый из них, как и сокирянский, был для меня живым организмом со своим норовом, особыми запахами, качеством пестрого людского потока, наполнявшего и оживлявшего волшебное пространство Мечты.
Главным Тираспольским кинотеатром, того времени, был, конечно, модерновый «Спутник», где проходили самые кассовые премьеры.
«Фантомас», «Операция «Ы», «Кавказская пленница» и многие-многие другие. Этот киношный храм, фойе которого блистало за громадными стеклянными витринами, был самым настоящим аристократом.
Во время премьер с ужасными, до слез, надписями «Дети до 16 лет не допускаются», его охраняли самые строгие и вредные контролерши.
Мне, – бывшему крон-принцу сокирянского кино, привыкать к новым условиям было особенно тяжко. Ведь в Сокирянах, где бабушка Рива служила билетером, ее родной брат Янкель – киномехаником, а его жена, тетя Ита, правила буфетом, можно было смотреть любой фильм, хоть сто раз подряд.
Спутник находился, прямо напротив образцово-показательной школы #3, где я учился, в тот стартовый тираспольский год. Там же преподавал химию и мой папа.
Навсегда запомнился наш первый и, к сожалению, единственный совместный поход в кино. Ведь отец, все время, был занят. Это было в «Спутнике». Сидели мы, конечно, рядышком и, с большим смущением друг перед другом, смотрели, как раздевается героиня Светличной в легендарной
