Когда Алан вломился в туалет в клубе, чтобы поговорить со мной, не поверила. Он слишком красив, богат, известен, чтобы думать обо мне. Рядом с таким будет любая. Зачем ему вебкамщица.Поиздеваться? Поприкалываться? Развлечь себя и окружающих? Еще одного предательства, еще одной боли я не переживу… Нет…
Рассказала все Барину, выдала ему все, как на духу. И про то, что между нами, правда, вспыхнул тогда взаимный интерес, что может отчасти и я виновата, что посылала ему сигналы глазами… И про общение в вебе, и про туалет… Он обещал разобраться. Разобрался. Больше Алана в моей жизни не было… И я даже со временем отошла от этого помешательства. Не зря ведь говорят – с глаз долой – из сердца вон…
Все – таки Барину я была бесконечно благодарна. Он реально помогал. Защищал. Оберегал. Пока не произошла эта проклятая авария… В тот день, когда на трассе Москва – Тверь перевернулся его джип, перевернулась и вся моя жизнь… Я снова в одночасье оказалась безумно одинокой овечкой в окружении стай волков… Теперь уже очень сильно голодных волков… И клыки у них были подлиннее, чем у Малхаза и всяких диванных абьюзеров, способных только строчить гадости в личку…
Когда я вышла из дома и увидела стоящий у подъезда с работающим мотором огромный черный внедорожник, внутри что – то ухнуло. Не заезжали просто так в наш двор такие машины… Что – то здесь было не так… Быстро отвела глаза в пол, засеменила в направлении главной дороги, где народу было больше, чем у нас, здесь, в тупике. Машина поехала за мной. Помню это шуршание покрышек о только – только оголившийся после зимы асфальт, с то и дело встречающимися ледяными проплешинами… Словно хищник крался за мной. Хищник, знающий уже наверняка, что жертва в его руках. Характерный звук опускающегося окна. Приглушенная музыка.
– Красотка, ныряй в машину, – кинул мне с типичным кавказским акцентом. Я дернулась, ускорив шаг.
Мужчина, обращающийся ко мне, лишь хмыкнул. Я только и успела, как услышать визг тормозов – машина рванула с места и буквально через десять метров резко повернула на перекрестке, перекрыв мне путь. Во все еще приспущенном окне увидела бородатую морду неопределенного возраста. Он небрежно мотнул головой через плечо, указывая, чтобы я забиралась назад.
– У тебя секунда, чтобы сесть в машину. Не испытывай терпение хозяина. Или поможем…
Он сказал это и я вдруг увидела, что к его хвосту подъезжает вторая, такая же черная, наглухо тонированная огромная машина…
В автомобиле пахнет пихтовым ароматизатором, от которого мне сразу становится дурно.
– Ну привет, красивая, – смотрю на вальяжно раскинувшегося сзади мужчину, – прокатимся?
В отличие от того, что спереди, его лицо начисто побрито, как говорят, до скрипа. Он тоже широкоплечий, большой, накачанный… Страшный… Вот единственное правильное емкое слово, которым можно бы было охарактеризовать такого человека… Нет, не физически. Может даже кто – то нашел бы этого мужчину привлекательным. Речь была о том, что он вселял страх… Жуткий, первобытный, пробирающий…
– Куда… куда мы едем? – лишь смогла хрипло произнести я.
– В ресторан. Накормлю тебя и поговорим… – сказал мужчина невозмутимо, повелительно взмахнув рукой водиле, после чего между ним и нами выросла пластиковая перегородка.
– Не жмись так, красивая… Большие дяденьки маленьких девочек не обижают… Правда, если они плохо себя ведут, то могут наказать… Воспитать… – протягивает руку к моему лицу, гладит по щеке, как собачонку, – но ты же будешь хорошей и послушной, да, Бэлла?
