– Почему? Это же вещи…дорогие! Я только вчера их купила!
– Это не вещи. Это тряпки. Не дорогие, а дешевые, безвкусные, смешные тряпки. Я приказал их вышвырнуть.
Тяжело дыша, смотрела на него, сжимая руки в кулаки и разжимая.
– Вы…вы мерзкий. Вы знаете об этом? Вы просто отвратительный, бесчувственный самодур, который возомнил себя богом!
Я говорила и понимала, что должна именно сейчас заткнуться, прикусить язык, но не могла. Меня просто несло по течению реки под названием ярость. Меня колотило от злости до слез.
– Вам несвойственна боль, вы не умеете сочувствовать…
По мере того, как я говорила, его глаза сужались, а губы поджались.
– Истерику прекратила и пошла к себе! – скомандовал он и бросил быстрый взгляд на поглядывающих на нас охранников.
– Не прекращу! Верни…те мои вещи! Они мои! Я их купила для себя!
– На мои деньги.
– На мои! Я их заработала! – нагло заявила и сжала руки в кулаки. – У вас ведь нет кого-то, кто бы жил с вами не за деньги, да? Вы всех покупаете? Вот их вы ведь тоже купили? – кивнула в сторону слуг.
– Закрой рот! – прошипел и сделал шаг ко мне.
– Всех здесь купили. Все здесь ваше. Дом, люди…а вы сами не человек! Никакой вы не Петр. Вы Айсберг. Холодный кусок льда, бесчувственный, бесчеловечный чурбан! И никому по-настоящему не нужны! Даже той…той женщине, которая писала в вашем альбоме…
На этих словах он кинулся на меня, схватил за талию и, перекинув через плечо, понес наверх по лестнице.
– Отпустите меня! Хватит! Вы можете меня выкинуть на улицу! Я больше не хочу ваших денег! Слышите?
Колотила по его спине кулаками, но это все равно, что бить по каменной стене. Он нес меня словно пушинку, взбегая по ступенькам. Распахнул ногой дверь в спальню и впечатал меня в стену, раздирая на мне ночнушку дрожащими руками.
– Нееет! – я цеплялась за его волосы, пытаясь оттолкнуть, но он меня не слышал, подхватил под бедра и в два шага отнес к постели, и швырнул на нее лицом.
9. Глава 8
– Нет? Уверена, что нет? – злобное рычание над ухом. – Может быть, вышвырнуть тебя на улицу? Или отвезти к твоей семейке, чтобы продали еще кому-то? Или у тебя есть еще какие-то планы?
От обиды на глаза навернулись слезы, и я сдавила руками покрывало на постели. Не ответила ему, но сопротивляться перестала, ощутила, как мужские руки задирают платье на поясницу, как сдергивают вниз трусики, думала, что сейчас он навалится сверху и войдет в меня, но вместо этого ощутила увесистый шлепок по ягодицам, взвизгнула и хотела вырваться, но он придавил сильнее за шею в кровать, не давая даже пошевелиться, только вдыхать носом запах ванильного порошка для белья и задыхаться от неожиданности.
– Это за то, что посмела повысить на меня голос!
И снова сильный шлепок, такой, что весь зад обдало кипятком и из горла вырвалось жалобное хныканье.
– Это за то, что посмела открыть свой рот при моих людях!
Это не те удары, от которых можно потерять сознание, не побои… именно унижение, какое-то едкое ощущение, и от него хочется плакать, хочется раствориться и исчезнуть. Но уже следующий шлепок заставил передумать и понять, что боль становится сильнее.
– Хватиииит!
– Нееет! Не хватит! Когда я говорил тебе молчать, ты не молчала! Ты продолжала орать свой бред! А теперь покричишь уже для меня! Запомни…мне насрать на то, как ко мне относятся! И да! Я все и всех могу купить! И мне это нравится! Слышишь? Нра-вит-ся! Потому что это власть!
