Пьер…как интимно звучит его имя, произнесённое ею. Интимно и с любовью. С трепетом.
– Снимите ваши ужасные туфли и оставьте возле двери. Тапочки в шкафу у вешалки.
Она прошла грациозным шагом куда-то вглубь квартиры, а я поискала тапки и, надев их, поторопилась за ней. Стало нудно, скучно и ужасно захотелось сбежать. Зачем я здесь? Я хочу домой…к нему. Почему он не приехал и не сказал мне об этой поездке?
– И…зачем я здесь?
– Хотя бы для того, чтобы научиться открывать рот, когда это нужно, и уметь вовремя замолчать. А еще не опускаться до уровня слуг и не верещать на улице, как истеричка. Ума не приложу, где он вас подобрал…но работы будет очень много.
Она сняла тонкий шарфик, сложила на тумбу возле зеркала и поправила свои невероятно красивые густые волосы. Он…отправил меня учиться у нее? Кто она ему?
– Я не хочу. Я вас не знаю, и в мои планы не входило проводить время с…вами…
– Вы не хотите? – она рассмеялась и с жалостью на меня посмотрела, как будто всем своим видом говоря мне, что ее вынудили снизойти до меня.
Я судорожно глотнула воздух и попятилась назад к двери.
– Я могу вернуться к себе?
– Можете. Вас не заставляют здесь находиться.
– Тогда я, пожалуй, поеду обратно.
Она поднесла к губам тонкий мундштук и прикурила от изящной зажигалки.
– Как пожелаете. Я говорила Пьеру, что эта затея может быть неудачной.
Усмехается загадочно и презрительно. И я чувствую себя рядом с ней, как та второсортная актрисулька чувствовала себя рядом с Джулией, когда та играла на сцене.
Ну вот и хорошо. Вот и прекрасно.
Я снова надела свои туфли, натянула пальто.
– Тапки поставьте обратно в шкафчик!
Поставила и выскочила на лестницу, быстро сбежала вниз. Машины там не оказалось. Я испугалась, что Глеб уехал и оставил меня одну. Какое-то время стояла возле тротуара и переминалась с ноги на ногу с чемоданом в руках. Он оказался очень легким. Через какое-то время машина вернулась, и я ужасно обрадовалась. Всю дорогу я что-то рассказывала и даже подпевала радио, пока машина не остановилась, и я не увидела, что мы приехали на вокзал. Глеб открыл дверцу с моей стороны и, взяв меня под локоть, вытащил из машины.
– Почему ты привез меня сюда?
Он молча вынес чемодан, поставил у моих ног и, сев обратно в машину, уехал. А я так и осталась стоять на вокзале совершенно одна. Кажется, теперь меня вышвырнули окончательно. От ужаса и неожиданности у меня подогнулись колени, и я осела на свой чемодан, глядя вслед уехавшей машине.
10. Глава 9
Какое-то время я сидела на чемодане и смотрела в одну точку. Я растерялась.
Потом все же встала с него и еще какое-то время выискивала глазами такси. Первой мыслью было вернуться к той мадам и согласиться на все что угодно…а потом как будто прострелило. НЕТ! Я туда не вернусь. Когда я пришла и предложила себя Айсбергу – это был крик о помощи и возможность сбежать от отчима, получить свободу. Да. Я обещала быть покорным телом, и я им была. Я ни разу не сказала ему «нет»…Но он хочет ломать мою душу, он хочет заставить меня точно так же, как и отчим, опуститься на колени и стать кем-то, кем я не являюсь. А еще… еще я очень сильно боялась того, что чувствую к нему. Боялась того, что жду его приездов и скучаю по его ласкам. Как собака скучает по хозяину. Есть в этом что-то больное и ненормальное.
А он…он хочет только дрессировать меня. Одевать, как ему нравится, кормить, когда положено, и затыкать рот, если говорю что-то неугодное. А я… я не хочу. Человеком быть хочу. И чувствовать себя человеком.
