В кабинет вошла секретарша:
— Лев Ринатович, простите, но у вас через двадцать минут назначена встреча в доме офицеров.
— Какая еще встреча?! — досталось теперь и девушке в очках. — Я сегодня не настроен на встречи! Отмени все, что назначено на сегодня!
— Но… Лев Ринатович, это встреча с ветеранами-интернационалистами. Это важное мероприятие, которое вы сами просили отметить звездочкой в графике.
— Ладно, — рыкнул Лев и с неохотой взял смартфон со стола. — Сообщи им, что я скоро буду. Договоренность в силе. Это важный электорат. Я буду.
Бакай меня стал игнорировать. Собрал какие-то бумаги в портфель. Совершил короткий звонок. И собрался уходить.
— Лев, мне очень нужна твоя помощь! Пожалуйста!
Еще десять минут назад я молилась, чтобы он разжал ладони и дал мне сделать хотя бы вдох. Настолько крепко и больно он меня держал в руках. Но теперь — когда он это сделал и отпустил меня — я чувствовала холод. Мне хотелось испытать это снова. Хотелось еще раз почувствовать его хватку на себе и услышать обжигающие речи. Пускай они пропитаны гневом и ненавистью ко мне — я все равно была готова плестись за ним собачкой.
В Бакае была сила. Такая сила, которой я не чувствовала ни в Максиме. Ни в любом другом мужчине. Раньше этого не было. Раньше он не был таким. Лев изменился. Он стал свирепым и жестоким. Беспощадным. Страшно сексуальным и властным мужчиной. А еще он был материально обеспечен. Об этом кричало все в кабинете и его одежде. Я не могла упустить этот шанс, не могла. Я должна уговорить его дать денег на лечение Алины. Большего просить не стану.
— Убрать ее, — бросил Лев напоследок и прошел мимо меня. Отправился на встречу, а меня под руки взяли двое из охраны губернатора. — Вывести в коридор. И чтобы духу ее здесь не было. Не впускать в мой кабинет ни под каким предлогом.
— Лев, умоляю! — сорвалась я на крик. — Прошу, мне нужна твоя помощь!
Но он лишь оглянулся и цинично процедил сквозь зубы:
— Да я готов помогать кому угодно в этом мире. Но не тебе. От меня ты помощи не дождешься.
Бакай уходил в сторону лифта, а меня тащили по коридору, словно сумасшедшую. Как будто я придумала все то прекрасное время, проведенное с ним. Сама нарисовала в голове те жаркие ночи без сна. Нафантазировала, как мне было хорошо с ним в постели. Как будто я ошиблась зданием, и молодой губернатор — вовсе не Лев Бакай, с которым я спала. Которого любила. От которого впоследствии забеременела и родила красивую девочку.
А он не знает. Думает, что это дочка Макса. Впрочем. Все так думают. Включая самого Максима.
— Лев Ринатович! — взмолилась я последний раз и попыталась достучаться до него. Через всю эту броню ненависти, презрения и черствости. — Это нужно не мне, а моей дочери!
Была готова пойти на отчаянный шаг. В глубине души я хотела ему рассказать, я много раз об этом думала. Представляла, как бы Лев мог отреагировать на новость о дочери. Но я боялась. Конечно же, я до дрожи в руках боялась все разрушить. Потому что Бакай мог не признать отцовства, а Максим — бросить меня с чудовищным скандалом. Алина такого не заслужила, она и так теперь страдает, потому что Макс на мели и не может оплатить лечение ребенка.
Я бы сказала. В какой-то момент губы дрогнули, чтобы произнести это вслух. Только люди вокруг не позволяли это сделать. Я могла признаться ему там, в кабинете. За закрытой дверью. Но не здесь, не перед секретарем и охраной.
