— Кто так сказал?!
— Я так сказал! — бил себя в грудь мой муж. — Это моя семья! И мне решать, что будет с вами обеими!
— Я в этом не уверена, Макс. Потому что ты не мужик. Не глава семьи. Ты просто позор.
— Не говори так при ребенке, а то я…
— А то ты что — опять меня ударишь?
Алина смотрела то на меня, то на папу. Не понимала, что творится вокруг. Мне ее было жаль.
— Мама, мне трудно дышать.
Максим скрестил руки на груди и недовольно произнес:
— Что, опять задыхается? Ну сколько можно? Что ей снова не подходит?
— Все ей не подходит, Макс — абсолютно все! — Я дала малышке ингалятор и решила прояснить ситуацию для особо одаренных. — Алине нельзя находиться в старых домах, где много пыли, плесень на стенах. Где пол из старых досок, которые скрывают под собой невесть сколько раздражителей слизистой ребенка. Ей нельзя находиться в помещениях, где старая мебель. Старые матрасы, старые диваны, — перечисляла я все то, что нас окружало на новом месте жительства. — Нашей дочери нельзя почти все, что находится в этой долбаной хрущевке.
— И что я должен делать? — задал он дурацкий вопрос. Все так же скрестив руки, будто реальный хозяин жизни. — Мне что, кому-то почку продать или банк ограбить, чтобы Линка кашлять перестала?
— Да! — сорвалась я на крик. — Да, черт возьми! Максим, да если бы я была на твоем месте, то именно так бы и поступила — я бы ограбила банк или сделала что-то похлеще! Лишь бы ребенок был здоров!
— Так почему же не сделала?!
— Да потому что я баба, Макс — баба! Я просто мать Алины! А будь я мужиком — я бы нашла для нее деньги! Да любой мужик нашел бы деньги, будь он на твоем месте!
— Ага, так уж любой. Тоже мне расскажешь. Кому ты вообще нужна с ребенком? Лучше помалкивай в тряпочку и радуйся тому, что есть. А то получишь у меня… Короче, Катя. Никуда ты уйдешь. Возвращайся в квартиру. И будет все нормально.
— Нет, не будет все нормально. Пропусти.
— Не пропущу. Куда ты собралась?
— К губернатору, — выложила я карты. Вот просто взяла и сказала как есть. Интересно, как он отреагирует?
— Чего? К губернатору?
— Ага.
— И что он тебе скажет — твой губернатор? Да тебя к нему не пустят. Или ты думаешь, что просто зайдешь к нему в кабинет, глазками моргнешь — и все, дело в шляпе? Да у губернатора знаешь, сколько таких, как ты? Он в регионе царь и бог. А тебя к нему охрана не пропустит.
Это забавно. Макс говорил с такой уверенностью в голосе. Как жаль, что я не могла ему рассказать при ребенке, чем я занималась сегодня с губернатором.
— А что если я скажу, что была у него сегодня?
— У губернатора?
— У губернатора. Я ходила к нему на прием. В отличие от тебя, я использовала этот шанс решить проблему. Я пробивала любые возможности помочь нашей дочке. А ты… Ты просто размазня.
— Твое счастье, что Алину держишь на руках, а то бы я напомнил, кто тут размазня. Ну да ладно. Всему свое время. Ты у меня еще попляшешь, когда малая спать пойдет. Ох попляшешь, Катя. — Макс ухмыльнулся, представляя наш будущий разговор. Уже представил, как выместит на мне свою злость от неудач. Но затем решил блеснуть и все же добиться правды о походе к губернатору. — Ну так как — что он тебе сказал? Помог тебе твой губернатор?
Я понимала, что не скажу ему ни слова правды. Максиму нельзя говорить, что появился другой. Что бы я сейчас ни сказала, это не должно мне помешать вынести Алину из дома и дать нам шанс выбраться из волчьей ямы. Ни слова о спонсоре. Ни слова о плате за спонсорство. Ни слова о том, как зовут нашего губернатора. Потому что очевидно — Макс этого тоже не знает, как и я не знала еще утром.
