Содом разума – I том - страница 18

Светофор на перекрестке загорался зеленым и мир на Мичиган-авеню приходил в движение. На правой стороне моста, облокотившись на перила, стояла девушка с длинными русыми волосами. Ветер заигрывал с ней, пытаясь просочиться под одежду и трепал ее локоны, желая привлечь к себе внимание.

Но она его не замечала, как и не видела прохожих людей вокруг, а с ними и весь осточертевший ей мир. Потерянная в толпе серых городских масс, стоя на мосту она сложила руки на перилах и улеглась на них подбородком. Ее задумчивый взгляд был устремлен вдаль, туда, где небоскребы центра отражались в водах реки дрожащими огнями.

Из кармана джинсовой куртки торчало горлышко стеклянной бутылки от пива. Спустя долгое блуждание мыслей в грезах, она освободила одну руку и достала бутылку из кармана. После вытянула ее в руке за перилами, глядя на темную поверхность воды.

Мадмуазель «Чикаго Ривер» рябью на своей поверхности отвечала девушке, что готова принять ее печаль и унести их с собой в своем течении, и девушка отпустила бутылку.

Наблюдая, как в падении бутылка закружилась в танце, с каждым мигом отдаляясь от девушки все дальше, пока не плюхнулась воду. В ударе о водяное зеркало раздался тихий всплеск воды с брызгами капель, но река, казалось, этого даже не заметила. Бутылка тут же растворилась в темной воде пропав из виду.

«Растворюсь ли я также?» – подумала она, глядя в этот омут и река словно звала ее, манила в свой водоворот потерянных надежд, обещая унести с собой не только ее тоску, но и ее тоже.

Словно под гипнозом она выпрямилась, ухватилась одной рукой за флагшток, подняла ногу и подтянувшись поднялась наверх. Стоя на перилах моста и выпрямив спину, она на миг воспарила над всем, почувствовав легкость освобождения от оков.

И река звала ее к себе, раскинув руки для объятий. Но ревнивый ветер, не удостоившийся ее внимания воспротивился, ударяя холодным потоком в лицо и отталкивая. Золотистые локоны развевались на ветру, а курточка парашютом тянула деву назад.

Для девушки этот короткий миг отчаянных, но решительных мер растянулся в вечности бытия. Колеса заворачивающего с перекрестка на мост пикапа медленно вращались в сцеплении с поверхностью дороги. Застывшие взгляды прохожих оборачивались на девушку в удивлении. Замерли и шокированные лица с открытыми ртами, готовые что-то выкрикнуть.

В правом ряду дорожной полосы, позади отчаянной девушки дымились колеса темного седана, оставляя на асфальте черные следы от шин. Машину заносило полубоком в торможении, водитель давил на педаль тормоза, а пассажир справа открывал дверь в стремлении выпрыгнуть наружу. Этим вечером прима этого Бродвея привлекла к себе внимание всех своих зрителей. Блистая на помосте перил, она очаровала даже водителя черного Бьюика 1987 года.

– Ха-а… – выдохнула она теплый воздух холодному встречному ветру.

Глядя вперед, она наконец-то улыбнулась и, оттолкнувшись от перил, шагнула вперед. Смотря вниз перед собой, она была, как и «Чикаго Ривер», что прятала свои страшные тайны внутри себя, в своих темных водах. Скрывая потерянные где-то по пути детские мечты, украденные муками совести. Тайны, сокрытые ото всех и обернувшиеся вспять, как и это течение.

Как и весь мир вокруг нее, солнце тоже застыло, не спешив уходить за горизонт. Лишь река не остановила свой поток, уносящийся от озера все дальше. Понимая куда мчится сердце девушки и шепча ей песней продолжающей играть из окна такси: