Что Стефан, что София светловолосые, светлокожие, с грубоватыми чертами лица и тяжёлым взглядом серых глаз. Ну и носы. Характерные, что и говорить. Когда смотришь прямо, то ничего. А вот в профиль… выдающаяся горбинка, присущая всей семье Хармс. И, как теперь выяснилось, не обошла стороной и Сокольских.
София смотрела на Гюнтера с интересом, но настолько прохладным, что Эльба зимой могла показаться весьма тёплой и гостеприимной рекой. Она переменилась в лице лишь тогда, когда услышала про безумие. Но всё равно сумела сдержать эмоции. Такая выдержка, что достойна аплодисментов. Однако целью Крампе было увезти девушку в Германию, на комплименты и прочее отчаянно не хватало времени.
Он отодвинул чашку и задумчиво постучал кончиками пальцев по столу. Стефан взбесится, когда узнает, какой сюрприз ему привезут из Херсона. Но дело есть дело. Спятивший глава зеркальщиков никому не нужен, поэтому придётся принимать сестру и работать на восстановление дара.
— Счёт, — коротко бросил Крампе проходившей мимо официантке.
Спасибо тёмной ночи, это была другая девочка, а не та, что крутилась возле них с Софией. Куколка была и впрямь неплоха, но сейчас не до шашней на стороне. К тому же зануда Клаус не упустит случая поехидничать и наставить на путь истинный.
Воспоминание о напарнике заставило поморщиться. Уж не повезло тут совсем. Но не критично, переживём.
Счет принесли через несколько минут. Глянув на сумму, Крампе хмыкнул. Да, в сравнении с привычными ценами и впрямь дёшево, тут не наврали.
Неожиданно в окно что-то стукнуло. Никто из посетителей не отреагировал, однако он слишком хорошо знал этот звук. Гулкий и короткий, с отвратительным скрежетом острых когтей по стеклу. Кажется, рановато расслабился. Неприятности отыскали их раньше, чем думалось.
Оставив деньги, Крампе поднялся и, на ходу надевая полупальто, вышел из кафе. Посмотрел по сторонам, мимо прошла в обнимку парочка влюблённых. Девушка вскользь прошлась по Крампе взглядом, но явно не увидела. Ясно. Обычные люди.
Пришлось прислушаться к собственным ощущениям. И с разочарованием признать — ничего необычного. Ни малейшего намёка на разгулявшихся шаттов. А они есть, это точно. Правда, неясно, когда и кто успел их заслать. Эх, надо бы поймать Городового и поговорить с ним. Этот точно в курсе. И чужеземного безобразия на своей территории терпеть не станет. Впрочем, Городовой занят городом. Не факт, что всё бросит и побежит разбираться с немецким шаттом.
На стене дома напротив, едва освещенной светом фонаря, мелькнула тень. Странно размазанная и с рваными краями, как если бы её нарисовал безумный художник. Всё бы ничего, но… её никто не отбрасывал.
— Какая прелесть, — шепнул Крампе, прищурившись.
Он сделал шаг вперёд, и позади раздался судорожный женский вдох и тихое:
— Господи.
Кто бы там ни был, он прекрасно разглядел, что ещё несколько секунд назад ухоженный симпатичный мужчина, которым и был Крампе, переходил дорогу, а потом… растворился во тьме, будто никогда и не было. И только сверкнули ярко-алым светом чьи-то глаза, как раскалённые угли под слоем пепла
Физическая оболочка в таких делах только мешала. Шатта лучше догонять в подобном ему теневом облике, а не в простом и человеческом. Крампе почувствовал шероховатость кирпичной стены, ощутил, как от макушки до пяток охватило знакомое чувство скованности. Он передёрнул теневыми плечами, стараясь быстрее привыкнуть. Задержался что-то в человеческом облике, вот и весь букет ощущений.
