Софья Палеолог. Летопись жизни - страница 14

«А я, вынуждаемый бедностью, выехал 18 апреля^>36 и 17 мая прибыл в Анкону. А 1 июня я снова выехал и отправился по дороге в Витербо, так как мы узнали, что там на горячих источниках находится кардинал^>37. Через 9 дней мы добрались до Рима и провели 36 дней в доме моих господ деспота кир Андрея и автендопула кир Мануила Палеологов. В эти дни я поклонился могилам блаженных апостолов Петра и Павла и многих других святых, похороненных там. <…> И осмотрев достопримечательности в великом, знаменитом и древнем городе, я выехал 16 июля и по прямой дороге приехал в Анкону. Побыв недолго там, 28 числа я морем приехал в Венецию. И пробыв там, в монастыре Креста 26 дней, то есть до 23 августа, в этот день поздно выехали мы с богом оттуда и 5 сентября 75 года^>38 прибыли сюда, на Корфу».^>39

Из подлинной «Хроники» мы видим, что Сфрандзи проживает в Риме в доме Палеологов целых тридцать шесть дней. Он прямо пишет, что причиной поездки в этот город явилась его бедность, что он рассчитывал на помощь земляка – кардинала Виссариона. Автор подробно рассказывает, где был, что видел. И то, что он в своем труде вообще не упоминает о Зое-Софье, напротив, доказывает, что ни о каком важном событии и речи в доме Палеологов не велось.

Что касается «Большой хроники», то и там говорится лишь о помолвке Зои с Караччиоло, которая, по неизвестным причинам, так ничем и не закончилась.

Павел Пирлинг поставил под сомнение даже сам факт помолвки, так как ни в каких документах известного итальянского рода Караччиоло он не нашел ни одного упоминания о таком важном для греков и итальянцев событии. Так что сообщение о помолвке Софьи с представителем рода Караччиоло весьма сомнительно.

Русские летописи также рассказывают, что к царевне в Риме, якобы, сватались представители нескольких знатных родов: «а присылалися к неи король Франчужскы и князь великы Маделяньскы, но она не хочет в Латынство».^>40

Эта запись летописца свидетельствует о стремлении послов доказать приверженность невесты православной вере, набавить ей цену. На самом деле Софья, которая именуется в римских документах «возлюбленной дщерью Римской Церкви», не могла бы отказать жениху из-за «латынства», ибо и ее отец, и сама она считались в Риме католиками. К тому же король французский Людовик XI (с 1461 по 1483 год) не мог бы к ней посвататься, ибо все годы своего королевского правления был женат. Если же речь идет о королевских сыновьях, то старший из них умер младенцем в 1459 году, а следующий, Карл VIII, родился лишь в 1470-м и в женихи Софье явно не годился. Герцогу Модены и Феррары Борцо (Борсо) д’Эсте ко времени приезда Софьи в Рим уже перевалило за пятьдесят, и вряд ли он годился ей в женихи.

Еще один жених, приписываемый некоторыми сочинителями Софье, – Лоренцо Медичи еще в 1467 году в восемнадцатилетнем возрасте был выгодно женат родителями на красавице Клириссе Орсини из знатного римского рода, близкого к папскому престолу. Хотя нельзя исключать попытку кардинала Виссариона, имевшего тесные связи с Флоренцией и ее Платоновской академией, сосватать Софье столь блистательного жениха, как Лоренцо.

Очевидно, несмотря на все старания кардинала Виссариона и самого папы римского, охотников из знатных семей жениться на сироте без связей и приданого, несмотря на ее высокое происхождение, не находилось. И потому возможность выдать Софью за великого князя Московского, о котором в Риме были немало наслышаны, была единственным шансом прилично пристроить византийскую царевну (принцессу). О том, что иных достойных кандидатов на руку Софьи не было, говорит и тот факт, что переговоры о браке по вине москвичей тянулись три года, и все три года невеста терпеливо ждала. И наконец, когда сваты явились, собралась в поездку очень быстро.