Он не остался с Никой, он выбрал меня.
О том, что я просто наивная идиотка, я подумаю завтра...
Завороженно слежу за его руками, пока Марат задирает подол моего платья до груди. Но он не снимает его, а берётся за колготки и тянет их вниз.
Теперь я не уверена, что меня трясёт от холода.
Перешагиваю через колготки.
– Подними руки, Руслана, – вновь берётся за платье Марат.
Я наконец прихожу в чувство.
– Дальше я сама, спасибо, – отступаю к ванной.
В моей маленькой студии это на расстоянии шага. Марат идёт за мной по пятам. Оказываемся в ванной вместе. Теперь здесь даже дышать тесно, не то чтобы раздеваться.
Его руки снова на мне. Сначала избавляют меня от платья, потом и от бюстгальтера. Скрестив руки на груди, пытаюсь прикрыться. Марат снимает с меня трусики, настраивает воду, подталкивает в кабину. С облегчением в ней запираюсь. Но Марат не уходит, я вижу его силуэт сквозь мутное стекло душевой. И он тоже наверняка видит мой силуэт...
Я бы должна испытывать стыд, возмущение. Да и вообще... Что он себе позволяет? Но я испытываю не смущение, а странный трепет внизу живота. А ещё предвкушение чего-то...
Оказавшись под горячими струями воды, сначала дрожу всем телом. Ощущения не слишком приятные... Но потом наконец согреваюсь и расслабляюсь. Тщательно умываюсь, избавляясь от растёкшейся под глазами туши, а потом просто стою, наслаждаясь теплом.
Через какое-то время понимаю, что нахожусь здесь уже слишком долго, поэтому всё же выключаю воду. Выглянув из кабинки, вижу, что Марат держит моё банное полотенце. Позволяю себя закутать в него и вынести из ванной.
Север укладывает меня на кровать. Снимает свитер, рубашку. Ложится рядом и обнимает со спины. Словно всё ещё пытается согреть. Правда, трясёт меня уже давно не от холода.
– Я думал, северные девочки не мёрзнут, – в его голосе слышен смех.
– Я уже акклиматизировалась, – говорю первое, что приходит в голову.
Получаю нежный поцелуй в шею. Полотенце немного сползает с моего плеча, и Марат тут же целует и туда.
Я должна спросить его, какого чёрта он здесь делает? Но язык как-то отяжелел и не двигается.
Марат начинает сам:
– Я был груб с тобой сегодня... Извини. Просто я жуткий собственник.
Нахожу в себе смелость повернуться и посмотреть на него с укором.
– Но я не твоя собственность.
– Всё верно. Не моя.
И что это значит? Я не его, но всё же он на меня претендует? В качестве кого?
Но он молчит, а я не спрашиваю.
Вновь отворачиваюсь. Слышу, как мяукает Марс.
– Нужно его покормить.
Подтянув полотенце и закутавшись поплотнее, выбираюсь из объятий Севера. Он позволяет мне это. Тяжёлым взглядом наблюдает, как я выдавливаю из пакетика корм на блюдце, придерживая полотенце на груди. Марс набрасывается на еду с довольным урчанием. Я подхожу к шкафу, выдёргиваю первую попавшуюся футболку.
– Не надо, – останавливает меня Марат.
Он резко вскакивает, обнимает меня за плечи и вновь утягивает на кровать. Футболка летит на пол.
Мы лежим в той же позе. Рука Марата забирается под полотенце и ложится на грудь. Требовательно сжимает её, сжав сосок между пальцами. Внезапно моё тело подводит меня. Вместо возмущения я совершенно непристойно выгибаюсь в спине, а изо рта вылетает то ли всхлип, то ли стон.
– Ммм... Какая отзывчивая девочка... – шепчет Марат в моё ухо.
Сжимает вторую грудь. Я успеваю плотно сжать губы, чтобы лежать молча.
Какой-то сумасшедший дом! Почему я снова не могу его выгнать? После всего, что он сделал, наговорил...
