Третий из офицеров не любил детектива по более личным причинам – старейший из сотрудников, мистер Бэн Левески, когда-то имел неудачный опыт общения с Августом, названным отцом Джона. Он собирался выходить на пенсию, поэтому на его место претендовала Лори. Говорили, что кто-то тоже готовился к экзаменам и тестированиям, но громкое дело, которым занималась мисс Грэй, давало значительные преимущества перед конкурентами.
Стэн, штатный медик, не имел права проводить кого-то. Он неплохо относился ко Швецу, периодически обменивался с ним какими-то шутками или фотографиями интересных тел. Стэн мог бы провести Джона, если бы всех посетителей не записывали в особый журнал, где указывали фамилию офицера, к которому они пришли, и позднее он расписывался в соответствующей графе.
Наконец, когда время близилось к полудню, раздался звонок. Швец взял телефон, надеясь услышать голос Лори, но, к его удивлению, звонящим оказался совершенно другой человек.
– Малыш, есть работа для тебя, – прохрипел знакомый бас Белоухого. – Надо кое-что разобрать и доставить, на молодняк не рассчитываю.
– Когда, сколько?
– Я заеду за тобой в полночь. Пятьсот, расстояние близкое.
– До связи, – выдохнул мужчина, даже не думая возразить. Деньги не бывают лишними – не важно, каким путем они достаются. Главное – чтобы они были. Расспрашивать о подробностях по телефону – заранее открывать на себя же дело. Детектив был полностью уверен, что его телефон прослушивает и полиция, и «отец».
Спину снова кольнуло, и Джон опустился в кресло, проклиная все еще ослабленный после операции организм. Как он смог вынести Маргариту вчера, если сам едва стоял? На одной силе воли? Ему это приснилось? Не сорвет ли он дело, если его самочувствие не станет хотя бы немного лучше? Почему нет никаких данных о причине смерти прошлой жертвы?
Но следующий звонок, уже от Лори, не дал ему времени на раздумья. Пришлось срочно собираться и выезжать в участок.
Ложка медленно утопала в коричневом сахарно-кофейном месиве, забытая Швецем внутри чашки с тем «полуфабрикатом», в который он чуть позже нальет воду и молоко, разбавив сироп до консистенции, пригодной для питья.
Детектив находился в служебном помещении, разделенном надвое стеклянной зеркальной перегородкой, через которую доносились все звуки, но не было видно ту часть комнаты, где Швец сидел с Лори. По другую сторону располагался стол, три стула, штатский психолог Джанин и Маргарита. Последняя ютилась на краешке стула – бледная, растрепанная, застенчиво прячущая под одной ладонью другую, чтобы не показать отсутствие двух пальцев. По ее словам составят отчет, решат, была ли ложь в чем-то, и допросят позже еще раз.
– Бедная девочка, – устало вздыхает Лори, разглядывая Маргариту с неподдельной жалостью. – А она ведь тоже католичка, представляешь? Я говорила с отцом Рафаилом, он отзывался о ней очень лестно.
– Когда же ты успела пообщаться с ним, сладенькая? – усмехнулся Швец, разбавляя приторное месиво в чашке.
– Пока Ваше Величество лучший детектив Гротхена грел задницу в своей постели, вот когда, – не без упрека отозвалась брюнетка.
– О, как же ты перетрудилась, дорогая! – рассмеялся ее собеседник. – Ты вообще спишь когда-нибудь?
После минутного молчания Джон вздохнул и оглядел Лори: бледное и распухшее лицо, красные глаза, черно-синие круги под ними, грязные волосы.
– Не спишь, – заключил он после увиденного.
