– Елизавета, я вижу, вам намного лучше. Гуляли? – оценивающе оглядев девушку и отметив, что взгляд той стал более осмысленным, а на бледных щеках появился лёгкий румянец, поинтересовался доктор.
– Да, – коротко кивнула Лиза и, достав из-за спины спрятанный там половник, допила компот. Что уж тут смущаться – все свои, так сказать.
К Ивану Андреевичу и его команде медиков девушка успела попривыкнуть. Военные… они все были в масках, и их Лиза вообще не знала. А вот эльф – этот совсем другое дело. Мало того, что без маски – видок, прямо-таки скажем, вселяющий, если не страх, то трепет, так ещё и смотрит так, будто съесть собрался… Хлебать при таком компотик из ковша совсем как-то неуютно. То и гляди – отнимет…
– Но, Лиза, обычно пациенты не покидают медицинский корпус. Из соображений безопасности. Поэтому давайте вернёмся в палату? – предложил профессор.
Девушка с сожалением посмотрела на кастрюлю.
– Мария Александровна принесёт вам напиток. Даю слово, – по грустному взгляду безошибочно прочитав мысли девушки, пообещал Иван Андреевич.
– Ладно. Пойдёмте, – согласилась Лиза и, оставив половник на столе, направилась к выходу.
Военные чуть отступили на шаг, пятясь от девушки.
…Забавно, – подумалось Лизе, – им так страшно, хотя эта тварь сидит не у них в лёгких, а у меня.
Покинув столовую в сопровождении профессора и его команды, окружённая военными, Лиза посмотрела по сторонам, надеясь увидеть тёмного. Да просто… из любопытства. Всё-таки эльф – и это удивительно. Но того нигде не было.
– Температура тела нулевого пациента продолжает понижаться. Сейчас она колеблется в районе 29–27 градусов. У пациента отсутствует обоняние, но это характерно для носителей. Правда, мы пока не уверены, какие механизмы дают такой эффект. Пациент не ест, но в огромных количествах поглощает воду – в приоритете вишнёвый компот. На снимках КТ отчётливо просматривается тело бао. Сейчас семечко находится в глубоком анабиотическом сне, хотя уже успело дать корни, что весьма странно, потому что раньше, как только семя начинало прорастать, процесс становился необратим. На данный момент захвачено 35 % лёгких. 23 октября 2020 в 23:45 пациент умер, жизненные процессы полностью прекратились. Реакция на реанимационные действия была отрицательной. В 00:05 было зафиксировано время смерти. Пациентку отключили от жизнеподдерживающего аппарата. Медперсонал покинул палату. В ту ночь умерли ещё трое носителей. Медбрат, спускающий трупы в морг, был занят. Тело нулевого пациента ещё 15 минут лежало в палате. А в 00:20 медсестра, дежурившая в коридоре, сообщила о том, что пациент пришёл в себя.
– Воскресла, значит, – задумчиво, поправляя статуэтку летящего единорога, по-своему охарактеризовал случившееся начальник ОПиП.
– Вы знаете, наука отрицает саму возможность существования высших сил, – скривившись, заявил Иван Андреевич.
– То, что она их отрицает, вовсе не значит, что их нет, – оскалился мужчина.
Пат Витаэльевич находился не в лучшем расположении духа. Ситуация с бао становилась всё более неуправляемой, и это несмотря на то, что вот уже восьмой месяц все отделы ОПиП работают только над этой проблемой. Напрочь заброшены домовые, русалки сожрали уже пару десятков туристов – совсем берега потеряли, зелёные… А мы тут безмозглого паразита никак не выловим… И тут ещё этот человек, вдруг воскресший. Теперь голову ломай ещё и над тем, куда её пристроить…
