Погода сегодня хороша, только мне плевать на это. Внутри меня бушуют бури. Одно упоминание Веры переворачивает всё с ног на голову. Понимаю, что по-хорошему мне бы сейчас надо валить подальше от офиса, но вместо этого я иду в кафе недалеко от «Империи», беру чашку чая и выжидаю там какое-то время, а после возвращаюсь на крытую парковку небоскрёба, где оставил машину.
Ноги сами тянут обратно, но совсем по другому поводу.
Сижу в салоне, с места не трогаюсь. И вижу, как приезжает Вера.
Она ни капли не изменилась… Хотя нет… Одевается иначе, а всё остальное – даже причёска, как у «балерины» из моих воспоминаний. Она, как и прежде – худенькая, будто тростиночка. И задумчивая.
Мне хочется её окликнуть, но сдерживаюсь.
Надо бы уезжать, только внутри поднимается огромная волна отрицания.
Нет… никуда я не поеду.
Вопреки предупреждениям её брата, вопреки собственным установкам не делать глупостей, не приближаться без надобности, выхожу и иду к её машине, чтобы дождаться возвращения Веры и сказать ей… Что конкретно сказать? Да чёрт его знает…
4. Глава 4
Подвожу сына к машине, обнимаю его за плечи, будто хочу от чего-то защитить. Но так и есть. Ведь он – весь мой мир.
Лёша тем временем открывает заднюю дверцу и возится с сиденьем, догадался, что детское в обычное интегрировано.
Распрямляется, смотрит на меня с Вовой. Ищет сходство, прикидывает возраст? Нет, Соколов, он только мой. Да и видно, что Вова ещё даже не школьник, так что тут без вариантов.
- Привет, - здоровается первым. – Я Лёша.
- А я Вова, - сын жмётся ко мне, так всегда бывает при первой встрече с незнакомыми людьми.
Он в целом парень открытый, но нужно время, чтобы привык.
- Вова, пока! – кричит сыну какой-то парень, и он отвлекается, чтобы попрощаться.
Дети с родителями активно стекаются на парковку.
Вова, наконец, отлипает от меня, делает шаг к машине, с интересом смотрит на Соколова.
- Ты наш новый водитель? Мам, мы домой, что ли? Ты же обещала…
- Обещала и помню, не переживай, медвежонок, - глажу по голове. – Садись и поедем.
Пока Вова залезает в салон, Соколов сверлит меня взглядом. Приподнимаю брови, мол, что?
- Куда едем? – уточняет.
- В книжный, обещала ему, что сам выберет, что почитать. Он вот недавно научился, теперь не остановишь. Хочет практиковаться без конца.
- Упорный.
- Да. В этом он в отца пошёл, - не удерживаюсь от шпильки.
И с удовольствием замечаю, как крепче сжимается челюсть Соколова. Он кладёт руку на приоткрытую дверцу и придвигается чуть ближе, а у меня голову ведёт. Нет-нет. Это слишком.
Шагаю назад, а Лёша за мной, хватает за локоть.
- Аккуратно, здесь проезжая часть всё-таки, - предупреждает.
- Вижу, - бросаю хрипло и с вызовом.
- Так значит, ты счастлива, Вер?
- Очень, - это я уже выдавливаю.
А потом быстро отстраняюсь, высвобождая захваченный в плен локоть, и обхожу машину, чтобы сесть рядом с сыном.
- Как тренировка?
Вова вдруг морщится.
- Нормально. Только живот болит и руки.
- Это же мышцы, сынок. Значит, хорошо поработал.
- Мне не нравится, мам.
Он смотрит на меня огромными синими глазами с надеждой, что я что-то изменю. Но Илье очень хочется сделать из сына теннисиста, тогда как сам Вова болеет футболом, что для Ильи вообще не аргумент.
- Надо потерпеть, в начале всегда трудно, медвежонок.
Тянусь, чтобы сжать его маленькую ладошку в своей. И мне не понятно, кому сейчас больше нужна поддержка: ему или мне?
