Остановиться уже было невозможно, хотелось большего, как тогда, зимой. Калинкина хотела почувствовать внутри себя большой член, как он растягивал ее, а она насаживалась на него еще сильнее, принимая как можно глубже.
– О, господи… да… да… а-а-а-а-а-а… как же хорошо… м-м-м-м…
Девушка спустила лямки сорочки, открывая грудь, двумя пальцами ущипнула себя за сосок. Отодвинула мешающую полоску белья, наконец касаясь обнаженной влажной плоти. Быстро заскользила пальцами, натирая клитор, он стал больше, требовал ласки.
– Да что же такое… м-м-м-м…
Раздвинув колени еще шире, Света вошла в себя двумя пальцами, сделала несколько движений, и этого оказалось достаточно, чтобы кончить. Она закричала, завалилась на бок, сжимая бедра, оргазм накрыл и так же быстро отпустил. Но все это было лишь подобие тех ощущений, что девушка испытала зимой.
Закрыла глаза, вставать совсем не хотелось, можно было еще поспать, хорошо, что никакой живности у Светланы нет, и не нужно ее кормить. Но легкую негу разрушил настойчивый стук в дверь.
Странно, кого могло принести в выходные? Но это мог быть кто угодно, можно было даже не гадать. От Лауры, Варвары и местных владельцев скотины, которая внезапно заболела, до «дачников». Они также знали, к кому бежать, в случае если их кошечки и собачки, оказавшись на воле, подрались с местными или наелись неизвестно чего.
– Света, Света, открой, это я.
Светочка села, поправила тонкую лямку сорочки, прикрыла грудь, покачала головой.
– А вот и скотина местная пожаловала.
Нельзя было так говорить о Федоре, но именно это определение первое пришло на ум.
Пока Федор бился в двери, Света думала – открывать или нет? Взвесив все «за» и «против», пришла к выводу, что кто-то должен ей наколоть дров и снести их под навес. Ну а если Федор откажется, то есть повод послать его далеко и надолго, а если согласится, так и быть, покатается с ним на лодочке.
Но Светочка еще не догадывалась, что это еще не все ее гости на сегодня.
12. Глава 12
– Можно еще кофейку?
– Уверен?
– Да, очень вкусно.
Светлана с подозрением оглядела гостя, Федор вел себя смирно, только смотрел на нее и томно вздыхал. Причин такого поведения было несколько. Но первая – это, конечно, похмелье, с которого молодой человек маялся.
Светочка отчетливо уловила «амбре», но говорить ничего не стала. Не ее это дело, пришел трезвый, и на том спасибо.
Девушка встала, насыпала в турку кофе, налила воды, включила газ. Федор несколько раз моргнул, потом зажмурился. Головная боль вроде бы отпустила, но сердце теперь билось часто, и пульс стучал в висках.
Он все никак не мог отвести глаз от Калинкиной и ее глубокого, такого манящего декольте. Она как открыла дверь, он чуть не рухнул на пол, так ноги подкосились.
На Светочке был длинный, в пол, шелковый халат изумрудного цвета с широким поясом и тонким кружевом по краю груди. А еще рукава, как крылья волшебной жар-птицы. В их деревне никто такое не носил, даже Жанка, которая была первой модницей.
А еще эти распущенные рыжие кудри, вздернутый носик и пухлые губки, Федор готов был упасть замертво и не вставать. Напросился на кофе, девушка впустила и угостила. Федор кофе не любил, душе был ближе чай или самогон, но пить пришлось, чтобы не прогнала, попросил добавки, хотя от него становилось только хуже.
– Может, тебе что покрепче нужно? Голова, наверное, болит? Но учти, я этого не приветствую и опохмелять тебя не буду.
