– Нет, нет, я сам… сам, если что.
Кофе сварился, Светлана поставила перед трактористом чашку, села на свое место, молча ожидая от Федора рассказа, зачем он все-таки пришел.
– Так что?
– Что?
Светочка вздохнула, посмотрела в окно, денек начинался прекрасный и солнечный, будет так же жарить, как вчера, можно и окна помыть. Федор был жутко несообразительным и непонятливым, природа его в этом обделила. А вот красоты и силы дала, но и с этим люди живут счастливо. Смазливую мордашку Федора портил лишь кривой передний зуб, но если он не станет открывать рот, а будет больше молчать, то парня можно и вынести.
– Хорошо, начну я.
Нужно было спросить сразу, будет ли Федя колоть дрова, а не поить его дорогим кофе и не играть в гостеприимство. После быстрого утреннего самоудовлетворения хотелось побыть одной, пойти в баньку, обмыться, замочить белье да приготовить обед – дела бы нашлись. А Калинкина вот – пила кофе.
– Что начнешь? – Федор взял маленькую чашку за ручку, боясь сломать и разбить, не понимая, как вообще можно что-то пить из такой посуды. Он водку пьет из тары крупнее в три раза.
– Хочу тебя попросить наколоть мне дров.
Рука у Федора дрогнула, он со всего маху вылил горячий кофе на себя, прямо на последнюю чистую рубашку. А больше у него не было, мать три дня назад уехала в город к тетке, а грязные вещи ему никто не постирал.
– Твою же мать… м-м-м-м… черт!
Чашка упала на пол, разбилась, Федя вскочил со стула, Светочка испугалась не меньше.
– Снимай, снимай быстрее, да не маши руками!
Федор расстегнул пуговицы, Света посмотрела на красное пятно, было не смертельно, но рубашку постирать надо.
– Там ожог?
– Нет там ожога, давай сюда, застираю, а то пятно останется.
Федору было приятно, что за ним ухаживают, он к этому привык с детства. Женщина и создана для того, чтобы ублажать и ухаживать за мужчиной. А Светочка это умеет, он чувствовал, вон как кинулась спасать.
– Подожди, я сейчас застираю и высушу феном.
– Ага, не торопись.
Но как только Света отошла к раковине, в дверь постучали.
– Я открою.
– Федя, нет, я сама.
– Да чего ты, я и сам могу.
***
Чтобы добраться до дома Светланы, Соколову пришлось сделать приличный крюк, и он опять свернул не там. Машину брать не стал, зато нашел в сарае практически новый дорожный велосипед с десятью скоростями и укрепленной рамой.
Интересно, куда это на нем Терехов собирался ездить?
Павел запер Грома в доме, пересчитал «ребят» – в загоне их было ровно пять, можно сказать спасибо начальнику, что не двадцать пять, и, закрыв калитку на замок, отправился к Светочке.
Бездорожье и грязь поражали и убивали, белые кроссовки через три минуты стали черными, а любимые спортивные штаны нужно было стирать. Но в деревне было оживление, то и дело за высокими заборами звучала музыка, смеялись дети и орали взрослые.
То ли от волнения, то ли сам не понимая от чего, но Соколов на самом деле заблудился. Усердно крутя педали, молодой мужчина выехал на асфальтированную дорогу, чему был рад и удивлен.
Нужно было хоть у кого-то спросить улицу, но Павел даже ее названия не знал, лишь мог объяснить, что она идет параллельно Центральной, на которой стоит дом Терехова.
Низкое одноэтажное здание с вывеской «Магазин «Жанна» оказался, с точки зрения Павла, нужным местом, где можно было обзавестись достоверной информацией. Припарковав велосипед, огляделся, вдалеке медленно, слегка пошатываясь, шел мужчина. Ну, он-то точно не угонит его дорогостоящий транспорт.
